"Шервуд Андерсон. Возвращение" - читать интересную книгу автора

на игроках, носившихся по полю. Нельзя было даже спросить соседа: лКто
сейчас впереди, Кекстон или Йерингтон?╗ Лилиан положила руки на колени.
Какие это были белые, нежные, выразительные руки! Однажды - это было как
раз перед его отъездом в Нью-Йорк к дяде и через какой-нибудь месяц после
смерти матери - они с Лилиан вечером пошли на это поле. Отец Джона умер,
когда сын был еще подростком, и у него больше не осталось в городе никаких
родственников. Отправиться на поле вечером было, пожалуй, несколько
рискованно для Лилиан - рискованно для ее репутации, если бы это, скажем,
обнаружилось, но она, по-видимому, охотно пошла с Джоном. Вы знаете, что
представляют собой девчонки этого возраста в захолустном городке!
Ее отец был владельцем обувного магазина в Кекстоне - добрый, всеми
уважаемый человек, но семья Холденов... ведь отец Джона был адвокатом!
После того как в тот вечер они вернулись с поля - это было, вероятно,
уже после полуночи, - они решили посидеть еще на крылечке перед домом ее
отца. Он, наверно, знал об этом. Подумать только - дочка чуть ли не до
полночи болтается где-то с-молодым человеком! Они прильнули друг к другу с
каким-то самозабвенным чувством отчаяния, в котором ни один из них не
отдавал себе ясного отчета. Она вернулась домой после трех часов, да и то
лишь потому, что он на этом настоял. Он вовсе не хотел, чтобы о ней бог
знает что говорили. А он бы мог... Когда она поняла, что он собирается
уйти, она вдруг стала похожа на крохотного испуганного ребенка. Ему было
тогда двадцать два, а ей, наверное, около восемнадцати.
Восемнадцать и двадцать два - всего сорок. Джону Холдену было сорок
лет в тот день, когда он сидел за завтраком в гостинице небольшого городка,
в десяти милях от Кекстона.
Теперь ему казалось, что он, пожалуй, мог бы пройтись с Лилиан по
улицам Кекстона к полю и небезрезультатно. Вы знаете, как это бывает. Но
молодость ушла, и тут уж ничего не поделаешь. Если действительно будет
бейсбольный матч и Лилиан согласится пойти с ним, он поставит автомобиль в
гараж и уговорит ее пройтись пешком. В кино часто видишь такие истории:
человек после двадцати, лет отсутствия возвращается в родной город, и новая
красавица сменяет увлечение юности - что-нибудь в этом роде. Весной листья
кленов прекрасны, но еще прекраснее они осенью, это какой-то пожар красок -
мужественности и женственности.
Настроение у Джона после завтрака было неважное. Ему предстоял путь в
Кекстон: раньше дорога туда в шарабане отнимала почти три часа, а теперь
это расстояние без всяких усилий можно было покрыть за двадцать минут.
Он зажег сигару и отправился на прогулку, правда, не по улицам
Кекстона, а по улицам городка в десяти милях от него. Если он приедет в
Кекстон к вечеру, скажем в сумерках, то...
И вдруг с какой-то щемящей болью Джон осознал, что жаждет темноты,
приветливости тихих вечерних огней. Лилиан, Джо, Герман и все остальные...
Восемнадцать лет прошло и для них, не только для него. Теперь ему в
какой-то мере удалось превратить свой страх перед Кекстоном в страх за
других людей, и он почувствовал облегчение. Но тут же вспомнил, что он
затеял, и ему снова стало не по себе. Придется столкнуться с большими
переменами, с новыми людьми, новыми зданиями, с людьми средних лет,
ставшими стариками, с молодежью, которая стала теперь поколением средних
лет. Во всяком случае, теперь он думал о других. Теперь он уже не думал
только о себе, как в те времена, когда писал домой восемнадцать лет назад.