"Поль Андреота. Сладкий вкус огня [NF]" - читать интересную книгу автора

прислушиваться. Три человека у стойки бара со стаканами в руках смотрели
на меня с таким видом, словно ожидали сигнала поставить стаканы и
линчевать меня.
- Кто такой Бонафу? - спросил я.
- Целитель. - Он предупредил мой следующий вопрос. - Езжайте по дороге
на Сен-Жульен. Через две с половиной мили увидите дорогу налево. Там он и
живет.
- Кто местный доктор?
- Казаль. Доктор Казаль. Третий дом в Проломе. Он вас примет, не надо
записываться. Хотите еще что-то узнать?
- Да, - я встал, - что будет к ленчу?
- Единственное утешение - это обилие еды. И еще белое вино. Жаль
только, что оно не вывозится в другие районы.
- Вино отличное, - похвалил я и даже причмокнул губами, чтобы доставить
ему удовольствие, но он уже устремился на кухню.
Пятнадцать листов бумаги - лишь о них я думал, пересекая сквер под
палящим солнцем. Пятнадцать страниц, исписанных мелким почерком, нужно
положить на стол Берни. Но что, черт возьми, я напишу на этих пятнадцати
страницах? Похоже, пятнадцати строчек достаточно, чтобы исчерпать всю
тему.
То, что называли Проломом, оказалось своего рода дорожкой, огибавшей
поселок и проходившей вдоль старых крепостных стен, остатки которых
торчали из травы. Мне предстояло покинуть душный зной сквера и пойти по
каменистой дорожке. Обернувшись, я взглянул на собор. Это было
превосходное сооружение, совершенно неожиданное в подобном месте. Чистая
готика, с двумя асимметричными шпилями. Слишком красивый, слишком большой
для этого сытого и сонного ярмарочного города. Сам сквер, окруженный
средневековыми арками, имел небольшой уклон к сторону нижней, сильно
вытянутой и совершенно пустынной части города. Направо от сквера стоял дом
с закрытыми ставнями, построенный в прошлом веке. Краска на ставнях
облупилась, и маленький садик перед домом зарос травой и кустами ежевики.
Это был третий пустой дом, который мне сегодня попался.
Внезапно тишину прорезал торжествующий крик скрытого за высокими
деревьями петуха. У меня возникло странное чувство, будто этот надменный
голос вдали дважды прокричал мое имя. Я пожал плечами и пошел дальше.
Дойдя до конца склона, я обнаружил, что нахожусь довольно высоко.
Оказывается, я еще не достиг долины. Дорога здесь немного расширялась и
шла вниз, образуя настоящий пролом в холме. Долина лежала внизу, и солнце
там палило нещадно, но в Проломе меня защищала тень высоких лип с их
пьянящим ароматом.
Я шел медленной вялой походкой, совсем не так, как ходил в Париже, во
всем теле ощущались легкость и покой, мысли разбредались. Один лишь слух
оставался настороже - звуки здесь были редкими и отчетливыми: собачий лай,
шум молотилки, оклики людей, и вдруг совсем рядом - низкое гудение
ошалевшего майского жука.
Минут десять мне не попадалось ни одного дома, потом они неожиданно
выросли за поворотом целым скопищем, самый большой - докторский. Дверь мне
открыла пожилая женщина. Она попросила подождать немного в коридоре, затем
провела меня прямо в кабинет. Здесь, в Тузуне, отсутствовали комнаты
ожидания - некому было ожидать.