"Пол и Карен Андерсон. Галльские ведьмы ("Короли Иса" #2) " - читать интересную книгу автора

предпочитали иные способы. Уж Грациллоний-то знал, насколько они бывают
упрямы и строптивы.
Тем не менее, если верить слухам, Мартин взял над ними верх.
Грациллоний не знал, можно ли верить историям о чудесах, якобы совершенных
епископом. Говорили, что он молитвами и наложением рук исцелял хворых,
увечных и слепых, что однажды он даже вернул к жизни умершего мальчика. Еще
говорили, что он как-то потребовал срубить подгнивший дуб - и встал на том
месте, куда должна была упасть крона; когда дерево начало валиться, он
поднял руку - и дуб перевернулся и упал в противоположную сторону,
вследствие чего множество наблюдавших за этим событием людей обратились в
христианство. Что ж, бывает, галликены и не такое вытворяли...
Скорее всего, дело не в вере, а в самом Мартине. Епископ был суров - и
неприхотлив в быту. Он жил за городом, в компании людей, которых привела к
нему его репутация. Большую часть суток они проводили в молитвах и
размышлениях. Проповедуя, Мартин никогда не улещивал и никогда не угрожал.
Он говорил с простыми людьми на их языке, тихо и дружелюбно, и порой
позволял себе шутки. Рассказывали, что он со своими присными поджег
кельтское святилище, но когда пламя готово было перекинуться на стоявший по
соседству жилой дом, епископ лично возглавил тушение пожара.
По слухам, он не рвался к власти и должность епископа получил
совершенно случайно, вопреки собственному желанию, подчиняясь воле толпы
почитателей, буквально заставившей его согласиться. Таким вот образом он во
второй раз в жизни стал служить государству. Первый случай относился к его
юным годам: еще мальчишкой он бежал из родной Паннонии, от отца-язычника, и
записался в армию, в которой честно прослужил положенные двадцать пять лет,
прежде чем посвятить себя своему Богу. Послушник, отшельник, монах -
казалось, его Бог нарочно испытывает Мартина, уготавливая ему все новые
испытания.
Он с честью выдержал все, выдержал и победил. Или это не столько его
победа, сколько нежелание народа поклоняться прежним богам? Люди
разуверились в своих прежних покровителях. Грациллонию вспомнились слова
Форсквилис...
Он вышел в общий зал, как раз когда стали подавать ужин. Мартин сидел
за столом вместе со своими спутниками - четырьмя моложавыми священниками с
тонзурами на головах. Епископ устроился на колченогом стульчике, тарелку он
держал на коленях. Еда была скромной: овощи, зелень и несколько кусочков
сушеной рыбы. Принятию пищи предшествовали молитвы, за едой один из братии,
очевидно, постившийся, читал Евангелие. Грациллоний молча съел свою куда
более сытную порцию.
После ужина Мартин поманил его к себе, указал на скамейку и
проговорил:
- Что ж, центурион, не соблаговолишь ли поведать нам о своих делах? Ты
многое, должно быть, повидал на своем веку...
Епископ пришелся Грациллонию по нраву, однако центурион отчаянно
боролся с зародившейся в нем приязнью. Впрочем, борьба, похоже, была
тщетной.
- Я направляюсь по государственному делу. Меня вызвал император.
- Я так и подумал. А мы уже повидались с ним и теперь возвращаемся
домой. По-моему, мы можем помочь друг другу.
- То есть?