"Пол и Карен Андерсон. Галльские ведьмы ("Короли Иса" #2) " - читать интересную книгу автора

Письмо он приготовил заранее - его пальцы привыкли сжимать меч, а не
стило, - и к этому письму прилагалась рекомендация епископа Аратория.
Епископское послание было на редкость велеречивым, зато вполне
удовлетворительно объясняло причину задержки и никоим образом не могло
повредить Грациллонию. Сбежать из церковной западни...
Когда покончит с Исом, если ему суждено покончить с этим городом...
Он оборвал мысль, поспешно вышел в коридор, разыскал управляющего и
передал ему бумаги для доставки во дворец.
Пока он стоял, прикидывая, что делать дальше, с улицы вошел некий
центурион. Новоприбывший, завидев Грациллония, замер, выпучил глаза, а
потом бросился к нему.
- Друз! - радостно взревел Грациллоний. Публий Флавий Друз, центурион
Шестого легиона, сражался бок о бок с Грациллонием у Адрианова вала.
Товарищи обнялись, принялись хлопать друг друга по спине, перемежая
хлопки радостными восклицаниями.
- Я тоже остановился здесь, - сообщил Друз. - Жду своей очереди
доложиться. С тех пор как мы завоевали императору его трон, моя центурия
стоит в Бонне. Подкрепление для Пятого Минервы. Их почти ополовинило - не
столько народу погибло, сколько ушло с Валентинианом. А германцы настолько
обнаглели, что пришлось устроить карательную экспедицию. Меня прислали
доложить о ее исходе - весьма удачном, смею заметить. Слушай, пошли
побродим по городу, а?
- Не могу, - отказался Грациллоний. - Меня в любой миг могут вызвать
во дворец, так что я должен быть здесь.
Друз расхохотался.
- Друг мой, ты сто раз успеешь уйти и вернуться! Сегодня я было решил,
что меня наконец-то примут, но нет - у императора, видишь ли, вновь
возникли неотложные дела. Если тебя примут в течение месяца, считай,
повезло. А если гонец тебя не застанет, ничего страшного не случится. Все
расписано на много дней вперед, сам понимаешь, государством управлять - это
тебе не мечом махать. Так что гуляй, пока есть возможность. Я сейчас
переоденусь и спущусь.
Грациллоний дождался приятеля и, едва они вышли на улицу, задал
вопрос, уже давно вертевшийся у него на языке:
- Что стряслось? В Британии Максим вел себя иначе.
- Вина не то чтобы целиком его, - отозвался Друз. - Помнишь, он всегда
норовил во все вникнуть сам. Он ничуть не изменился, только нынче ходит в
пурпуре. До поры до времени ему все удавалось. Кровь Христова, как мы
врубились в Грациановы ряды! Но быть императором - дело хлопотное. Не
успеешь с одним разобраться, как уже другое поджимает, и третье, и
четвертое...
- Зачем ему понадобился твой личный отчет о приграничной стычке? -
полюбопытствовал Грациллоний.
- Гм... Не знаю. Сам себя спрашиваю.
- Понятно. Знаешь, Друз, я частенько вспоминаю тот день... Дождь и
лужи крови...
Рука стиснула плечо.
- Я тоже, друг. Нам есть что вспомнить... Ладно, значит, так:
официально мне никто ничего, естественно, не сообщает, но когда доносится
запах, я уж как-нибудь отличу - роза это благоухает или кто-то пернул.