"Князь Владимир Старинов Часть 1, черновик)" - читать интересную книгу автора (Садов Сергей)

Глава 5

Отправляясь на карантин Володя надеялся хоть в эти дни немного отдохнуть, с этим расчетом он и строил планы на эти дни. Как бы не так. Оказалось, что от привычек, приобретенных за три с половиной года жизни на Базе не так-то просто отказаться. А потому он проснулся ровно в шесть часов утра и минут десять ворочался на кровати, усиленно пытаясь заснуть, убеждая себя, что вчера поздно лег, что очень устал и вообще, вставать на тренировку не надо. Потом плюнул и поднялся. Полчаса потратил на разминку и пока принимал контрастный душ успел немного подкорректировать планы на день, потому сразу из душа отправился за компьютер и поднял материалы по Кампанелле «Город Солнца». Давно Татьяна Николаевна просила оформить его тезисы, которые он выдвинул в дискуссии с ней, прогнозируя возможное развитие общества, построенное на основе идей Кампанеллы, в виде аналитической записки. Раньше все времени не было, а сейчас его навалом, можно провести с пользой. Как раз за три недели карантина можно уложиться. Поработав до обеда, он отправился на кухню и по быстрому приготовил себе поесть. Какая все-таки прелесть эти обеды быстрого приготовления! Поставил в микроволновку, разогрел и готово.

После обеда мальчик снова замел за компьютер, но уже не для работы, а для развлечения. Когда ему надоело лазить по форумам он взял книгу, отложенную вчера. Можно было бы ее прочитать быстрочтением, но не хотелось. Если книга Володе нравилась, он предпочитал читать медленно и вдумчиво. Потом он поговорил с врачами, ведущими наблюдение за ним и еще его навещали некоторые преподаватели. Каждый счел своим долгом пожелать ему удачи, осведомиться о здоровье. Потом мальчик снова отправился на зал на тренировку, но уже серьезную, а не зарядку, как утром. После душа, Володя устало плюхнулся на кровать и снова взялся за книгу.

Примерно в таком плане прошло три дня, когда одним из посетителей оказался майором Леонидом Львовичем Вороновым. Володя едва не забыл, где находится и с трудом удержался, чтобы броситься ему на шею. Майор порыв заметил и рассмеялся.

– Ну-ну. Помнится при нашей первой встрече ты бросался на меня с кулаками и грозился при случае утопить.

– Это было вовсе не при первой встрече, а на первом совместном задании, – уточнил Володя. – И вообще… я бы на вас посмотрел, если бы кто стал издеваться так над вами.

Майор усмехнулся и вдруг как-то изменился. Взгляд стал жестким и колючим, поза вроде бы расслабленна, но… Володя оценивающе посмотрел на него и вздохнул.

– Да уж… пожалуй, стоит посмотреть на того храбреца, точнее идиота, который решится поиздеваться над вами.

– Издеваются на теми, кто позволяет над собой издеваться.

– Значит я…

– Ты буквально напрашивался на это, – усмехнулся Леонид Львович.

– Приказ от директора тут был, конечно, совершенно не причем? – ехидно поинтересовался Володя. Мальчик подкатил одно из кресел поближе к стеклянной стене и сел. Леонид Львович сел в точно такое же кресло, но с другой стороны.

Да уж, веселые были деньки… если об этом можно так сказать. Но в первый раз Володя решил, что директор просто решил показать ему все круги ада, что бы отговорить его от перехода.

Виталий Дмитриевич совершенно неожиданно вызвал меня к себе с тренировки. Михайло Потапыч, вопреки обыкновению, не возмутился прерванной тренировки, а только кивнул ученику. Похоже, обо всём было оговорено заранее.

В кабинете директора находился еще один человек. Среднего роста, особых примет нет, стрижка короткая, волосы светлые, глаза карие, привычно отметил я. Поза вроде расслабленная, но видно, что человек настороже. Я на всякий случай встал от него подальше, настороженно косясь в сторону гостя. Мужчина переглянулся с директором и кивнул, словно я только что сдал какой-то экзамен

– Володя, нам только что очень повезло. К нам на Базу перевели отряд майора Воронова. Они здесь должны немного отдохнуть, заодно подтянув нашу охрану. Я рассказал Леониду Львовичу о тебе, и он согласился, что тебе стоит подучиться еще кое-каким навыкам, которые могут пригодиться в будущем.

Занятия? Новые? Ну это не страшно и вполне привычно. Вряд ли это страшнее тренировок с Михайлом Потапычем или Павлом Викторовичем Шутером. Последний вообще зверь, особенно со своими упражнениями на развитие подвижности суставов и растяжку.

– Итак, с сегодняшнего дня ты зачисляешься в отряд майора Воронова. Товарищ майор, забирайте своего нового подчиненного.

И вот тогда я узнал, что такое настоящий ад… Отряд майора действительно оказался немного… специфическим, который должен был действовать в тылу противника. Очень глубоко в тылу. И подготовка у них была специфической.

Сразу после того, как меня зачислили в этот отряд, командир велел готовиться к походу. И вот в первый же день все и началось… Я оказался в нем на правах самой бесправной скотиной, мальчиком на побегушках: принеси-унеси. На привалах почистить всем обувь, приготовить еду. Наверное издевательства «дедов» в самом зачуханном гарнизоне по сравнению с тем, что переживал я могли показаться заботами доброй бабушки.

Сначала я немного обалдел от такого обращения и потому даже не сопротивлялся. Потом задумался и пришел к выводу, что это очередной тест, а значит после похода начнется очередной разбор полетов. Только непонятно, что от меня хотят? Я должен покорно сносить все эти издевательства? Типа, проверка терпения? Или должен возмутиться и добиться уважения к себе? Проверка лидерских качеств? Но тут поход прекратился и мы вернулись на Базу. А я не успел ничего решить. Ну послушаем, что скажут психологи и Воронов.

А ничего не сказали. И никаких разборов не было. Я так и остался в отряде не пойми кем. Точнее, очень даже понятно кем – чуть ли не рабом. Я должен был чистить все комнаты, убирать их, выполнять малейшие прихоти любого из отряда. Похоже, начинал даже их ненавидеть. И обдумывать что делать. Ну не идти же жаловаться к директору? Судя по всем тем знаниям, которые в меня пихают, а так же прошлые тренинги… Да неважно. Вопрос, кем я хочу быть в новом мире? Не рабом же. Значит свои права надо отстаивать. Решив так, я начал разрабатывать план мести. Особенно я возненавидел майора, самые изощренные издевательства придумывал именно он. Начинал с мелких пакостей, но после них солдаты просто зверели и один раз я не выдержал… оказалось, что драться у они умеют не хуже меня, а масса у них больше. Получилось как в анекдоте: сильный, но легкий. Потом начал пакостить якобы от имени других солдат отряда. Почему-то не помогло, вычислили быстро и досталось сильно. Через несколько дней я с майором снова стоял в кабинете директора под его пристальным взором. Я демонстративно смотрел куда угодно, только не на него. Виталий Дмитриевич хмыкнул и повернулся к майору. Тот задумчиво почесал подбородок.

– Ну что я могу сказать? Он безразличен к себе и другим, он, как это сейчас модно говорить у молодежи, пофигист. Честно говоря, после похода я думал отказаться от обучения и предостеречь вас. Однако у него есть и положительные стороны. Он умеет молниеносно оценивать обстановку, настойчив и никогда не сдается. Если убеждается, что противник сильнее и его план ошибочен, мгновенно отступает и придумывает новый путь к цели. И не нытик. Как бы ни было трудно, ни разу не захныкал.

Я отвернулся и не заметил, как при последнем замечании директор покачал головой и что-то просемафорил майору. Значит, это действительно был очередной тест.

– Что ж, я очень рад, что он выдержал это испытание, Леонид Львович. Володя, я понимаю какого тебе пришлось, но ты, если хочешь научиться командовать должен, прежде всего, научиться подчиняться. – Подчиняться??? Это называется учиться подчиняться??? Ну я не знаю. По моему мнению, это нечто другое. – И я очень рад, что этот экзамен ты прошел и майор согласился тебя учить. А раз так… – директор достал из стола какую-то бумагу и протянул мне, -…ты временно получаешь звание майора и назначаешься командиром отряда. Задание получишь завтра утром.

– Что?! – я удивился такому повороту настолько, что забыл даже о субординации. – Я назначаюсь кем???

– Вопросы майор?

Я опомнился.

– Никак нет, товарищ генерал!

– В таком случае кругом, завтра в семь ноль-ноль прибыть за получением задачи. А сейчас кругом, шагом марш на занятия.

– Есть! – Я выполнил команду «кругом» и строевым шагом покинул кабинет и только за дверью расслабился. Многого ожидал, но такого…

Задание заключалось в том, чтобы захватить базу противника, расположенную в двадцати километрах от нас. Как я понял, роль противников будет играть один из отрядов охраны. Получив на складе пневматическое оружие, стреляющее красящими шариками и прочее снаряжение, мы выдвинулись в поход. Первое время я думал, что все будет просто: люди опытные, моё вмешательство вряд ли потребуется. Ага! Все люди отряда делали вид, что совершенно не представляют, что надо делать и бегали ко мне по малейшему вопросу. Даже как оружие пристегнуть спрашивали. Я медленно закипал, а потом наговорил много лишнего майору Воронову, после чего приготовился к смерти. Но тот лишь вытянулся в струнку и, пожирая меня глазами, твердил: «Так точно, товарищ майор! Вы совершенно правы, товарищ майор! Исправимся, товарищ майор!» Я ушел в сторону и долго стучал лбом в дерево. И куда моя выдержка делась. Которая приводила в такое удивление весь персонал Базы и психологов? Воронов умудрился вывести меня из себя всего за месяц. Талант. Но делать нечего, пришлось приниматься за дело не надеясь ни на чью помощь. Закончилось все тем, что я загнал весь отряд в болото и чтобы выбраться, пришлось вызывать помощь. При этом я же видел, что все понимают, что я делаю неправильно и никто не подсказал и не помог! Изверги!!! Более того, если какой мой приказ можно было истолковать неправильно, он был истолкован именно неправильно, в результате мне приходилось отслеживать исполнение чуть ли не каждой своей команды.

Сразу после того, как нас из болота доставили на Базу меня вызвали к директору. Я даже помыться и переодеться не успел. Я говорю «я»? Конечно, остальные переодеться успели за то время что я, как командир, сдавал на склад все снаряжение. Грязный и злой я стоял перед директором рядом с блестящим майором Вороновым. Директор рассматривал нас обоих ироничным взглядом и кивал своим мыслям.

– Что ж, майор, надеюсь, этот урок пойдет вам в прок и вы начнете понимать, что один не сможете сделать ничего и что к советам других, более опытных, надо прислушиваться!

– Что?! – это была последняя капля. – Я не прислушивался?!! Да я буквально умолял их всех дать хоть какой-то совет!!! И ничего кроме: «Как вы прикажете, товарищ майор» ничего не добился! И это спецподразделение? Что это за спецподразделение, в котором солдаты не могут даже в кусты сходить без приказа командира?! – И тут я наткнулся на благодушный взгляд Виталия Дмитриевича и скис. Ну конечно, как сразу не понял, что и это очередной тест.

– Ну а что ты хочешь? – патетически возвестил он. Даже руку в экспрессии поднял. – Сам подумай! Боевой майор, командир подразделения, которое выполняло секретные задания за рубежом, участник двух войн в Чечне. У него ордена всю грудь закрывают. И вот, во главе отряда поставили какого сопляка за непонятно какие заслуги! Как бы ты к этому отнесся?

Я искоса глянул на Воронова, он сохранял каменное выражение лица, но его губы слегка подрагивали, выдавая его истинное состояние. Похоже, он с трудом сдерживал хохот и уж точно обиженным не выглядел.

– Ну да, конечно. Обиделись они, – пробурчал я. – Я для них Олег Попов, Петросян и Задорнов в одном флаконе. Смотрели и смеялись. Как там… «ну тупой, он».

Майор уже сдерживаться не смог и рассмеялся.

– Рад, что ты сохраняешь оптимизм, – покивал директор. – Однако мы убедились, что командовать тебе пока рано.

– А я никогда и не утверждал обратного, – буркнул я.

– Рад, что ты трезво оцениваешь способности. Ты должен научиться отдавать команды коротко и настолько ясно, что даже идиот не смог бы их понять неправильно, даже если бы захотел. Тем не менее, с этим надо что-то делать. Научиться командовать людьми можно только наблюдая за настоящим командиром. И я рад, что майор Воронов согласился взять тебя в вою команду. Отныне ты назначаешься его заместителем. Обязанности он тебе объяснит сам, однако, зная майора, могу сказать, что спокойных деньков у тебя не будет. А сейчас отправляйся в душ и переодевайся.

В чем директор не ошибся, так это в том, что спокойных дней у меня действительно не было. Зато именно теперь и начались настоящие занятия. И если раньше я готов был Леонида Львовича растерзать, то теперь уже начал его уважать. Он умел объяснить сложную ситуацию простыми словами, умел интересно рассказывать, всегда отвечал на все мои вопросы и часто делился опытом, почерпнутым из своих командировок. Причем, как я подозревал. Много из этих рассказов до сих пор проходило под грифом «совершенно секретно».

– Это вам генерал велел ничего не скрывать от меня? – поинтересовался я однажды.

– А тебе зачем это знать? – хмыкнул Воронов. – В общем, ты прав, конечно, но твое любопытство совершенно не в тему.

Ясно. Очередной урок. Самое интересно, что эти месяцы, что я был в отряде майора дали мне больше, чем все предыдущие занятия. Да, меня научили сражаться, подготовили к руководству, но все это были разрозненные сведение, лишенные какой-либо практики. Сейчас практики было много. Как заместитель командира, я должен был быть посредником между бойцами и им. Я узнавал характер каждого солдата, узнал когда у каждого день рождения и какие у них проблемы, готовил карты маршрутов походов, отвечал за вооружение.

– Вот что, кажется, с основными обязанностями ты неплохо освоился, – заявил мне однажды Воронов. – Пора их расширять. С этого момента ты отвечаешь за готовность снаряжения группу. У нас на следующей неделе ожидается учебный бой со здешней охраной. Как только уточниться цель учений подготовишь список необходимого и получишь их на складе.

Дело показалось мне не очень сложным. Сами учения проходили с особым оружием: пневматическим, стреляющим красящими шариками, похожее на пентбольное. Отличие было то, что в каждое монтировалась простейшая электрическая схема, которая имитировала звук выстрела того оружия, которое эта пневматика изображала. Как мне пояснили, для привыкания к звуку, а так же, чтобы научить бойцов распознавать оружие по выстрелам и научить соответственно реагировать. Ну и соответствующее защитное снаряжение, включая маски с плексигласовыми забралами.

Просто, ага. В первый же раз я умудрился забыть спальные мешки. При этом Воронов явно видел мою ошибку, но ничего не сказал. Зато когда пришло время к отдыху… тут мне и припомнили эту ошибку. Пришлось изворачиваться. Так с тех пор и было. При этом Воронов считал, что самый быстрый способ обучения – это учеба на собственных ошибках. Потому никакой помощи никогда мне не оказывал и никогда не советовал. Зато если где я ошибался…

«А подайте-ка мне сюда капитана (директор после моего неудачного командования снизил мне временное звание с майора до капитана) Старинова Владимира Викторовича. Итак, товарищ капитан, вы отвечали за подготовку группы и почему же вы не позаботились об альпинистском снаряжении? Что значит, не думали, что оно пригодиться? Вы карту маршрута внимательно изучали? Горы там видели? Что? Думали, они тут не очень высокие? Да… Тут либо безответственность, либо явная диверсия. Да еще и полнейшее неумение читать карту. В боевой обстановки я бы приказал вас расстрелять. Сейчас же ищите спуск, где можно преодолеть обрыв. По возращению займемся тактической подготовкой с картой»

И вот пока все отдыхают я как проклятый лазил по буеракам и кустам, выискивая безопасную возможность спуска и подъема. В одном майор прав, такие вот исправления собственных ошибок напрочь отбивает желание их совершать в будущем. Но и излишняя предусмотрительность тоже не одобрялась. После того, как задание было выполнено, Воронов велел собирать все, что нам не пригодилось.

– Итак, господин Старинов, – вещал он в этом случае, – вы видимо полагаете, что мои солдаты мулы, которых можно нагрузить всем, чем можно в надежде, что авось пригодиться. Что ж, полагаю, вам нужно объяснить насколько важно в походе брать ровно столько груза, сколько нужно и что каждый лишний грамм может быть опасен для задания. Будьте добры весь этот неиспользованный инвентарь упакуйте и совершите путешествие по штрафному маршруту. Может быть тогда вы поймете, как важно правильно рассчитывать полезный груз.

Штрафной маршрут – изобретение Воронова. Он сам лично излазил окрестности и проложил его на карте. Не очень больше, всего лишь десять километров, но вел он по таким буеракам… даже налегке я его проходил только за сутки. С грузом время тратилось много больше. Тащить ведь приходилось не только штрафной груз, но и запасы еды. Вот уж действительно тест на умение правильно выбрать нужные вещи. Тащить же придется и полезно и бесполезное. И не дай бог что-либо из бесполезного потерять по дороге. Такое со мной еще ни разу не случалось, но что в этом случае придумает майор, я примерно догадывался. И эта догадка мне сильно не нравилась.

– Некоторые умники полагают, что война зависит от мужества солдат, – заявил мне однажды майор.

– А разве не так? Вот если бы не мужество людей под Москвой в сорок первом…

– Ты путаешь. Я сказал война, а ты говоришь о сражение. Сражение действительно зависит от солдат, а вот война… Никакое мужество не поможет, если снабженцы не смогут вовремя подвести боеприпасы, новую одежду, съестные припасы. Патовая ситуация в первой мировой во многом была связана не с системой защиты, а именно с проблемой снабжения. Прорыв Брусилова, Юго-Западный фронт, но войска смогли наступать ровно столько, насколько хватило их запасов. Потом они закончились, тылы отстали, грузовиков очень мало, а подводы не успевают за темпом наступления. И так на всех фронтах. Вот и проиграна война с выигранным сражением. Наполеон вел лучшую армию Европы, выиграл до Москвы почти все сражения, но Кутузов перехватил коммуникации и очень скоро эта лучшая армия превратилась в сброд. Потому войны ведут полководцы, а выигрывают их снабженцы. Вот и изучай эту истину на собственном опыте. Пригодиться.

Я и изучал. Задумавшись над словами майора, я потряс преподавателя военной истории, и мы с ним занялись изучением того, как эту проблему решали в древности. Хорошо иметь транспортную авиацию, тысячи километров железных дорог, десятки тысяч шоссейных. А как быть, если из всех возможных средств телега и раскисшая дорога, которая весной и осенью превращается в месиво. Похоже, из всех в истории серьезно проблемой снабжения озадачивались только римляне, для чего и строили свои дороги, который верой и правой служили в любое время года, обеспечивая легионы всем необходимым в любой точке империи. Ну, естественно, еще водный транспорт.

Потом майор решил занять индивидуальной подготовкой… своей. Заключалась она в том, что ему давалась фора в четыре часа, а потом весь отряд, под моим командованием, выходил в погоню. Опыт я уже имел и потому в болото больше никого не загонял, да и остальные бойцы помогали мне по мере сил. Однажды Воронов подошел ко мне:

– Ну что, суть игры уяснил?

– Уяснил, – согласился я, потирая бок, по которому меня хлестнула ветка ловушки, приготовленной майором. Привяжи майор к ней колья и все могло бы закончиться не только ушибом.

– В таком случае теперь твоя очередь убегать. Фору тебе дадим побольше – пять часов.

Меня поймали через три часа после истечения времени форы. А я то думал, что хорошо спрятался… считал себя уже подготовленным в плане выживания. Оказалось, что просто выжить в лесу и выжить, когда за тобой ведут охоту профессионалы совершенно разные вещи. Воронов при разборе занятия был безжалостен и язвителен. По его словам, единственное, что я могу, это играть в песочнице. Я разозлился и в следующий раз подготовился получше, разработав план заранее. Сама наша База находилась в довольно пустынной части тайги, ближайшее жилье находилось примерно на расстоянии четырехсот километров. Все это давало нам огромную возможность для тренировок, не беспокоясь, что встретимся с посторонними.

Как с самого начала и говорил майор, дело не в хитрых плане, а в опыте, который приобретается на тренировках. К концу занятий мне удалось скрываться от поисковых групп почти три недели – это был мой рекорд, который побить мне так и не удалось. Как потом признался директор, если бы я еще продержался день, он отдал команду на возвращение. Обидно. Зато эта тренировка имела несколько неожиданные последствия. Виталий Дмитриевич встретил меня у входа лично. Я сделал краткий доклад и теперь ждал, когда меня отпустят, наконец, в горячий душ и мягкую кровать. Директор же оглядел те лохмотья, в которые превратилась моя одежда, хмыкнул:

– Хорош. А как обувь? Обувка прочнее, но… Александр Петрович, наша недоработка. Надо нам с вами заняться набором одежды для мальчика. Ему ведь там не три недели предстоит жить. Подберите материал и форму одежды. Так же не помешает запасной материал и надо бы научить нашего молодого друга шить.

Вот уж не думал, что вместо похвалы мне подбросят новые предметы для изучения. Подумать только, шитье! Бррр.

После всех совместных тренировок Леонид Львович стал настоящим другом для Володи вместе с Александром Петровичем. Так что не удивительно, что он обрадовался, когда тот появился на Базе, хотя мальчик уже и не рассчитывал его увидеть, его вместе с отрядом за месяц до этого вызвали в очередную командировку, а сколько она будет длиться и какой сложности… кто знает.

– Я уже и не думал, что вас увижу! – так и сообщил мальчик. – Думал вы в очередной командировке.

– Нет. На этот раз дело было в другом, – признался Воронов. – Занимались местными разборками с одной бандой. Знаешь, у меня такое ощущение, что если мы завтра арестуем дьявола, то и его некоторые личности объявят борцом с режимом.

– Опять политика? – хмыкнул Володя.

– Она самая. Разбирались с одной группировкой, которая решили, что ей не помешают собственные боевые отряды.

– А вы…

– У нас никто не пострадал, не волнуйся.

– Ну и слава богу.

К сожалению, эта встреча действительно оказалась последней – через три часа Леониду Львовичу нужно было лететь в Москву получать очередное задание. Как он объяснил, ему с трудом удалось добиться небольшого выходного чтобы попрощаться с Володей. Мальчик пожелал ему удачи, а потом еще долго стоял у стекла, глядя на закрытую дверь, через которую ушел майор Воронов. Провел рукой по глазам, но те были совершенно сухи. Мальчик вздохнул. Сейчас ему хотелось броситься на кровать и разреветься. Просто поплакаться, быть не разведчиком в чужом мире, а обычным тринадцатилетним мальчишкой. Психологи говорят, что после того, как поплачешь – становиться легче. Увы, он лишен возможности проверить это утверждение.

За неделю до окончания карантина к нему пришел Александр Петрович. Нет, он и раньше к нему приходил каждый день, но на этот раз явился лично. Пройдя все то же, через что пришлось пройти и мне в свое время.

– Вы? – удивился я, когда Александр Петрович вышел из дезинфикционной камере. – А как же карантин?

Полковник оглядел предоставленный ему костюм и поморщился.

– Ну и воняет от него, – заметил он, вытаскивая большую и явно тяжелую сумку. – А карантин… медики перестраховываются, как обычно. Собственно, карантин уже можно прекращать, только наши умники еще не подобрали мир подходящий.

– Меня всегда интересовало, как они это делают, если не могут туда заглянуть, кроме как с помощью робота. А это ведь не самый быстрый способ.

– Как они мне объяснили, – полковник с облегчением сунул сумку в угол комнаты, а сам плюхнулся в кресло. Володя сел на кровать, приготовившись слушать, – все дело в параметрах мира, которые можно снимать и отсюда. Давление там и еще что-то, чему еще даже название не придумали. Как я понял, совокупность всех этих данных позволяет оценивать мир и степень развития цивилизаций на нем, если таковые есть.

– Это как? – Володя нахмурился, пытаясь понять, по каким показателям можно оценить степенно развития цивилизации. Ну можно уровень CO₂ снимать, но это же не показатель, на Земле в разные эпохи он отличался.

– Понятия не имею, – честно ответил Александр Петрович. – Я пытался разобраться во всем этом, но запомнилось плохо. Сам принцип прокола «окна» настолько сложен, что до сих пор не ясен до конца его принцип – открыт эффект был совершенно случайно. Мы сейчас как те обезьяны, которым показали на какие кнопки нажимать и они теперь на них нажимают. Ну а что нашим умникам удалось узнать в процессе экспериментов – тем и пользуются. Они говорят, что точно смогут определить необходимый мир и я им верю. Тем более первым все равно пойдет робот и подтвердит или опровергнет их выводы.

– Логично, – согласился Володя.

– Я, собственно, не по этому вопросу, как ты понимаешь. – Полковник подтащил к себе сумку и раскрыл молнию. – В оставшуюся неделю ты должен выучить легенду.

– Легенду? – нахмурился Володя. – Какую еще легенду?

– Самую обычную. Раз ты решил отправиться в мир мечей, надо решить кем ты в нем будешь. Если основываться на тех выводах, которые сделали наши умники на основе уже изученных миров…

– Они же общества не изучали.

– Ну воздушные шары в примитивных мирах подвешивали, так что кое-какие фотографии есть… да ты же видел их. И вообще, не перебивай, а? Потом вопросы задашь.

Мальчик сел по стойке смирно и шутливо козырнул.

– Угу. К пустой голове руку не прикладывают. Так вот, какой бы мир ни был, но человеческое общество всегда строится по типу социальной лестницы. И чем менее развит мир, тем более четкая граница между социальными слоями. Ты, конечно, если захочешь, сможешь там быть фермером или купцом, но стоит побеспокоиться о том, чтобы иметь возможность занять и более высокое положение. Зря что ли ты получал образование? Итак, – полковник достал из сумки небольшой тубус-пенал, судя по всему прочный и герметичный. Отвинтил крышку и достал оттуда несколько свитков, взял тот, который выглядел самым новым. – Вот. Здесь генеалогическое древо семьи Стариновых. Кое что мы восстановили, поэтому вплоть до твоего прапрадедушки все достоверно. А дальше мы немного сочиняли.

Мальчик с интересом взял лист и стал изучать древо… князей???

– Российской империи??? Князь??? Смахивает на самозванство.

– Почему сразу самозванства? – хмыкнул полковник. – Все законно. Вот патент на присвоения тебе титула князя от русского дворянского собрания.

– И сколько вы за это заплатили?

– Немного. Тем более, патент все равно останется здесь, ибо по легенде твоему роду уже около четырехсот лет, и вы все это время верой и правдой служите Российской империи. Вот тут, – полковник протянул еще один лист, – история твоего рода. Естественно и генеалогию и историю ты должен будешь выучить наизусть.

– За неделю?

– Не обязательно. В другом мире тебя постараются выбросить в стороне от жилья. Я очень тебя прошу, хотя бы годик поживи в стороне. Подрасти немного. Договорились?

Мальчик неопределенно пожал плечами.

– Ну в любом случае, ты не сразу отправишься к людям. Так что время у тебя будет.

– Но почему Российская империя, а не федерация? Все равно же документ составлен на русском, который там никто не знает.

– Федерация – новое слово, которое появилось с развитием политической науки. На том уровне его никто не поймет. Зато империя – понятие очень древнее. Так зачем тебе лишние вопросы? Мы решили, что если есть возможность не плодить сложности, лучше так и сделать.

– Так все равно ж на русском. Можно даже клумбой обозвать.

– Можно и так, но кто знает, что там у тебя будет? Вдруг ты кого-то обучишь своему языку? А вот первая грамота на княжеский титул, который получил твой предок более четырехсот лет назад.

Володя осторожно взял старинный свиток и с опаской развернул – он выглядел настолько древним, что к нему опасно было лишний раз прикоснуться.

– Материал тех времен. Сам свиток мы искусственно состарили.

Мальчик пробежал его взглядом, запоминая, потом уперся в подпись. Ну конечно, мысленно усмехнулся он, кто бы сомневался. Зачем плодить сложности? Подпись под грамотой была Ивана Четвертого, Грозного.

– Этот царь не очень хорошо относился к подделке собственной подписи. Кол, как минимум.

– Я буду надеяться, что ему никто об этом не донесет, – серьезно ответил Александр Петрович. – Кстати, а вот герб семьи князей Стариновых. – Новый лист лег на кровать.

Мальчик взял его и усмехнулся.

– Что-то мне это напоминает. Не подсказывайте, сам догадаюсь… Вроде бы тут чего-то не хватает… вроде бы тут еще три буквы раньше были: КГБ.

– Верно. Щит и меч. А почему нет? Ни о КГБ, ни о ФСБ в том мире точно никто не слышал. А так… будет реклама. Сделаешь рекламу гербу?

– Вам какую рекламу? – невинно поинтересовался Володя. – Из времен НКВД?

– Шутник. А вообще любую делай на свое усмотрение, лишь бы внушала…

– Шок и трепет. Понял. – Володя отложил герб и снова взялся за тетрадь

– И это все мне надо выучить? – поинтересовался он, пролистывая придуманную историю рода. Если верить этим записями, у него в семье все сплошь герои, верой и правдой служившие царю и отечеству. А нет, вот один мот и бездельник, промотавший все свое состояние, и потому род обеднел. Потом, правда, частично удалось восстановить положение. Ага, вот еще одна паршивая овца… ну, конечно, все сплошь герои было бы подозрительно. Судя по всему, тут взяты за основу реальные биографии некоторых людей, которых просто записали в мои предки.

– Конечно. Как же, потомок таких знатных людей и не знаешь своих предков? Непорядок. Но пока отложи, потом посмотришь – лови пенал. Тебе логично будет представляться путешественником из далекой страны, который по какой-либо причине не может вернуться. Подробности, без знаний реалий, придумать нельзя, так что тут тебе придется ориентироваться на месте, мы же просто подготавливаем твое вживание в новое общество. Насколько это все тебе пригодится там, будешь смотреть по прибитию.

Полковник покопался в сумке и достал две коробочки. Тяжелые, судя по тому, как осторожно он их положил на кровать рядом с Володей.

– И вот еще. Человек остается человеком в любом мире, потому это тебе точно лишним не будет.

– А что это? – с интересом спросил мальчик.

– Золото. Мы постарались придать ему форму отчеканенных монет.

Володя открыл коробку и хмыкнул. В ней действительно аккуратно располагались золотые монеты. С немного неровными краями, словно их обрубали вручную. Мальчик взял одну, размером с современный российский рубль, и внимательно рассмотрел. С одной стороны на ней был отчеканен двуглавый орел, а на второй… Володя рассмеялся.

– Его величество император Всероссийский Владимир Первый Владимирович.

– Ну, чеканить портреты правителей на монетах – традиция древняя. Даже американцы этим балуются. Так что нынешний президент и попал на монеты. Ну не придумывать же был кого-то?

– Да я, в общем-то, не против, – хмыкнул мальчик. – И какая проба?

– Не четыре девятки. Такую высокую пробу древними технологиями было не получить, а проверять чистоту золота научились давно. Оно тебе нужны такие проблемы? Тем более из одинакового количества золота мы изготовили больше монет.

– И на сколько расщедрилась ваша контора?

– Сто монет по восемь грамм каждая с примесью серебра. Мы не можем предполагать много это или мало, но такое количества золота много и в нашем мире. Но мы решили еще подстраховаться и положили еще двести монет из серебра. – Полковник достал еще четыре коробочки. – Правда, их вес несколько меньше – семь грамм. Да и еще, тебе передадут несколько драгоценных камней. Они хоть и искусственные, но, полагаю, там спецов, способных отличить искусственный алмаз от естественного не будет. К сожалению, немного, но лишними не будут, думаю. Их показать не могу, они пока в сейфе у директора лежат. К переходу их упакуют.

Мальчик рассмотрел и серебряные монеты, потом сложил все обратно.

– Надо бы в одежде предусмотреть место для всего этого богатства.

– Предусмотрели. Часть монет можно разместить в поясе, основанная масса войдет в жилет. Остаток поместиться в плаще. Да, еще кошелек… Ну и сам сможешь что-нибудь придумать.

Володя убрал золотые и серебряные монеты и сел просматривать те документы, что принес полковник. Историю семьи он бегло пролистал, теперь не забудет. Проблема только в том, что обладая тренированной фотографической памятью, он не запоминал текст, а запоминал буквы и их расположения. Потому даже запомнив страницу, он не смог бы сказать о чем там говорится, если мысленно не прочитает текст уже из памяти. Чтобы запомнить и смысл – приходилось его читать.

– Собственно, я почему принес эти записи тебе сейчас, а не передали их при переходе. Просмотри и если будут какие вопросы или пожелания – передавай. Постараемся подправить, если что понадобиться.

– Да нет, спасибо. Думаю, вряд ли я смогу придумать больше и лучше, чем ваши аналитики. Надеюсь, аборигены не сумеют отправить сюда запрос на проверку достоверности всех этих историй, – мальчик потряс листами.

– Не переживай. Если они найдут такой способ, мы обеспечим подтверждение всех фактов. Поверь, это в наших силах.

– Ничуть не сомневаюсь, – улыбнулся Володя.

– Тогда еще встретимся. – Александр Петрович поднялся. – Врачи запретили мне долго тут быть. Я забираю все монеты, собственно я их и приносил только похвастаться, а вот бумаги оставляю.

Володя тоже поднялся. Дождался когда, куратор покинет бокс карантина и вернулся к бумагам – читать предстояло еще много. И надо ведь все это выучить…

За оставшееся время Володя успел закончить свой доклад и переслал его Татьяне Николаевне, а потом только изучал переданные материалы и тренировался. Чтение биографий вымышленных Стариновых невольно заставило вспомнить отца. Интересно, что было бы, если бы все это оказалось реальностью? А сейчас? Как к этому относиться? Как отнестись к некоему полковнику Старинову во время Наполеоновских войн оставшемуся прикрывать с небольшим отрядом отход основной части? Из того боя полковник так и не вышел. Майоры, капитаны, полковники все они служили, многие погибали… А вот его отец… Читать вымышленную биографию не хотелось. Князь Старинов, отвечающий за безопасность своей территории. По сути, конечно, верно. Читая это, Володя как никогда ощущал себя самозванцем, присваивающим то, что ему никаким образом не принадлежало. Ведь все те герои и даже те, что не герои – реальные люди как бы они отнеслись к такому присвоению их биографий? При очередной встрече с Александром Петровичем мальчик поделился своими сомнениями, но тот, вопреки опасениям, не высмеял его, а задумался.

– Серьезный вопрос. Честно говоря, я должен был сам об этом подумать. Но знаешь, что я думаю?

Мальчик заинтересованно вскинулся и даже ближе подошел к разделяющему их стекло.

– Если ты будешь их достойным, они будут гордиться таким родством. Главное, не опозорь их память.

После встречи Володя еще долго думал об этих словах, и словно вся тяжесть выдуманного княжеского рода навалилась на плечи. Словно все эти придуманные предки оценивающе смотрели на него, наблюдая, как их потомок будет справляться с проблемами. Достоин он встать рядом с ними или нет?

В последний день карантина его снова навести Александр Петрович. Они долго стоял у стекла, смотря друг на друга.

– Может, передумаешь? – спросил куратор.

Мальчик покачал головой.

– Я уже давно все решил. Спасибо за все.

– Понимаю. Тогда еще один момент… не знаю как сказать… ты меня очень беспокоишь.

– В каком смысле? – удивился Володя.

– Твое отношение к жизни. Твое безразличие к тому, что с тобой будет. Ты даже смеяться стал редко, только улыбаешься слегка.

Володя нахмурился, пытаясь понять, к чему ведет полковник.

– Я вас не понимаю.

– Я беспокоюсь за тебя. Потому и хочу попросить об одной вещи.

– Попросить?

– Да. Если ты действительно считаешь меня своим другом, выполни одну мою просьбу: не обещай никогда никому того, чего не сможешь исполнить, но если пообещал, выполни.

– Но я не понимаю…

– Постараюсь объяснить. Как я уже говорил, мен беспокоит твое отношение к жизни. Я боюсь. Что однажды тебе все может надоесть, ты устанешь жить. Я надеюсь, что какие-нибудь невыполненные обещания помогут тебе удержаться от этого пагубного пути. Если у тебя будет хоть какая-то цель, у тебя будет больше шансов найти свой путь в жизни.

Мальчик задумался. Все это казалось ему такой глупостью, но почему бы и не выполнить эту просьбу наставника? К тому же он и сам считал, что обещания надо выполнять.

– Хорошо, Александр Петрович. Я обещаю вам.

Полковник кивнул. Постоял некоторое время молча.

– Удачи там.

– Спасибо.

В этот день Володя думал, что ему уснуть не удастся, однако многолетние тренировки дали о себе знать. После короткой медитации он вдруг обнаружил, что совершенно спокоен, словно завтра ему предстоит не путешествие в другой мир без шанса на возвращение, а очередная тренировка, которых уже было множество и будет еще больше. Так стоит ли из-за этого переживать? Спать он лег ровно в десять и уснул почти мгновенно.

Утром он как обычно сделал зарядку, принял душ, а потом стал ждать. Делать ничего не хотелось и мальчик просто сидел на кровати, вспоминая свою жизнь на Базе. Ровно в десять зазвенел звонок коммуникатора и голос, который мальчик не смог опознать, велел приготовиться к выходу. Володя огляделся. Личных вещей у него тут не было, остальные должны быть уже упакованы и подготовлены к переправе.

Раздался сигнал и мальчик вышел в холл, где его ждали уже два медика в биозащитных комбинезонах. Один из медиков положил перед мальчиком наряд, напоминающий пижаму и такой же комбинезон.

– Переодевайся в спальник и одевай комбинезон. Мы будем ждать у выхода из карантина.

Мальчик кивнул и вернулся в комнату. Здесь он разделся и натянул на себя то, что медик назвал спальник. Он представлял из себя штаны, похожие на детские колготки, которые свободно растягивались словно резиновые и после надевания плотно прилегающие к телу и такую же майку с длинными рукавами. Володя натянул все это на себя и посмотрелся в зеркало. Выглядит, ужасно, но сверкать в таком нижнем белье перед всеми он не намеревался. Какой юморист назвал эту одежду спальником сейчас уже трудно сказать. Разрабатывалась эта одежда специально для мальчика и предназначалась для защиты от разных кровососущих паразитов – именно это аналитики считали наибольшей проблемой в отсталом мире. Ткань спальника благодаря своей пористой структуре позволяла свободно дышать телу, хорошо держала тепло в холода и не грела в жару, но самое главное было в том, что благодаря тому, что она плотно прилегает к телу под нее не мог забраться никакая вша или блоха. Сам материал тоже представлял неодолимую преграду для комаров, оводов или москитов. Чтобы очистить спальник, достаточно было на несколько часов положить его в воду. В этой одежде свободными оставались только кисти рук и голова. Мальчик еще раз осмотрелся и фыркнул. Ладно еще цвет нормальный, а то сделали бы розовым…

Мальчик достал из принесенный медиками сумки комбинезон защитного цвета и быстро оделся, застегнул ремень, проверил крепление пистолетных кобур за спиной. Конечно, не очень удобно по сравнению с креплением на поясе, но тут место предназначалось для мечей. Пистолеты же планировалось не демонстрировать без лишней необходимости. А за спиной их и достать можно быстро и не видно из-за плаща.

Самих пистолетов в сумке не было, очевидно их планировалось получить перед самым переходом, зато боевой нож был тут – привычный и надежный «Катран». Мальчик тут же прикрепил его к бедру и проверил как он выходит из ножен и надежность крепления. Комбинезон то же сидел нормально. Теперь облачиться в биозащитный комбинезон и на выход.

В сопровождении медиков мальчик прошел в комнату перехода, где находилось еще четыре человека в таких же комбинезонах. Здесь же был и Александр Петрович.

– Переход стабилен! – услышал Володя доклад одного из техников. – Время функционирования два дня. Расчетное время работы десять дней.

Александр Петрович подманил мальчика к гигантскому экрану. Здесь же стоял и один из ученых. Как только Володя подошел, экран включился.

– Два дня назад мы нащупали этот мир, – заговорил ученый. – Фотографии мы тебе пересылали, которые сделал робот-разведчик, вот новые.

Фотографии явно были сделаны с высоты птичьего полета. Вот деревня, люди, на полях пашут на лошадях. Качество объективов на разведчиках было такое, что позволяло рассмотреть даже мух на холке коня. Вдали виднелся город. Вот едет какой-то отряд в доспехах.

– Есть еще и фильмы. Мы их тебе сбросили в ноутбук, сможешь их посмотреть после перехода. Там много всего интересного. Мы даже начали составлять словарь местного языка, но пока там всего лишь восемь слов. Узнавать язык тебе придется на месте. В ноутбук мы включили лингвистический анализатор.

– Спасибо профессор, меня обучали с ним работать, – отозвался мальчик, не отрываясь от слайд-шоу фотографий нового мира.

– Ах да, конечно. Как нами установлено, мир находится примерно на уровне раннего средневековья Земли. То есть до изобретения пороха примерно лет четыреста… если ты, конечно…

– Я не собираюсь устраивать промышленную революцию, и не намерен распространять рецепт пороха.

– Очень хорошо. – Профессор продолжил показ, попутно поясняя непонятные факты. – Мы использовали порядка сотни летательных аппаратов. Уже есть примерная карта территории, куда мы хотим тебя переправить. Совсем экзотические места опустим, там культура слишком уж отличная от той, к которой ты привык, но мы разыскали место, где культура примерно соответствует европейской. Окно перемещали по тому миру восемнадцать раз, делая контрольные наблюдения. Высадка планируется вот здесь.

На экране показался снимок вытянутого острова на средних размерах озере, расположенном в глубине леса. Красная точка на полянке острова показала место высадки.

Место удобное. Люди здесь не ходят, это видно по состоянию леса, в то же время ближайшее жилье километрах в сорока по прямой. Захочешь выйти к нему, за неделю доберешься. Время на то, чтобы освоиться у тебя будет.

Володя еще раз просмотрел заинтересовавшие его фотографии, внимательно изучил одежду и людей, дороги. Рассмотрел снимок замка.

– Хорошо. Меня все устраивает.

– Отлично. Тогда мы готовим переход, а ты пока посиди здесь. Как только все будет готово, мы сообщим.

Мальчик сел в явно специально для него приготовленное кресло, в кресле рядом пристроился Александр Петрович.

– Что ж… удачи.