"Князь Владимир Старинов Часть 1, черновик)" - читать интересную книгу автора (Садов Сергей)Глава 6К ним подошел один из ученых. – Прошу прощения, небольшие проблемы, канал нестабильный и пока идти нельзя. – Это надолго? – спросил Володя. – По прежнему опыту на стабилизацию уйдет часа полтора-два. Кстати, в рюкзак первого вброса мы вложили небольшую памятку по использованию канала. Обязательно прочитай. Рюкзаки первого вброса, тоже термин появившийся с проектом, означающий, те вещи, которые отправляются в новый мир раньше человека. Собирают там самые необходимые для выживания предметы в случае, если после перехода «окно» резко схлопнется. Такого еще не было, но ученые вообще люди осторожные и предпочитают перестраховываться. Даже осторожнее военных. Мальчик припомнил, что ему говорили о таких вещах. – Первый вброс уже прошел? – Да. Консервы, оружие, капканы, предметы для рыбалки… да ты должен же знать, что входит в рюкзаки первого вброса. Мальчик кивнул. – А нам что делать сейчас? – А что делать? – ученый пожал плечами, хотя в защитном комбинезоне это выглядело неуклюже. – Ждать, когда произойдет стабилизация. Мы вам сообщим. Можно, конечно, пока вернуться в карантинный модуль, но это значит, что переправиться вы сможете только завтра. – Мы подождем, – поспешно отозвался Володя. – Тебе так натерпится отправиться в новый мир? – поинтересовался Александр Петрович, когда ученый отошел. – Чем скорее мы с этим разберемся, тем лучше. Ожидание всегда хуже действия, разве не вы мне это говорили? – Верно. Что ж, раз у нас есть еще полтора часа… Скажи, только честно, почему такой странный выбор мира? Я понимаю, что если цивилизация отстает в развитии от нашей, то там много легче устроиться хотя бы за счет большего объема знаний, но все же твой выбор несколько нетипичен. – Я не собираюсь работать прогрессором, если вы об этом. – Мальчик равнодушно изучал стену напротив. – Всегда считал, что такие действия отдают некоторым высокомерием. В этом вопросе я со Стругацкими категорически не согласен – каждая цивилизация должна идти своей дорогой и совершать свои ошибки и приобретать свой опыт. Александр Петрович глянул на сидящего рядом мальчика немного озадаченно. – Знаешь, а ты меня порадовал, не каждый взрослый понимает это. Выходит, не зря мы тебя обучали. – Ну и я еще ничего… соображаю. Полковник усмехнулся. – Не откажешь. Но ты действительно думаешь, что сможешь остаться незаметным? Ты все-таки человек другой эпохи и даже другого мира. На многие вопросы ты будешь смотреть совершенно по-другому. Даже если ты не собираешься привносить какие-то глобальные технические новшества, то идеи принесешь даже не желая того. – Ну и что? Я вот слышал, что первые эксперименты с самолетом были еще в восемнадцатом веке. Попалась мне одно описание, как крестьянин собрал аппарат и летал на нем. Что там правда – кто знает, ни описаний, ни чего не осталось, а первыми все равно были братья Райт. Помнят не тех, кто впервые поднялся в воздух, а тех, кто проложил туда дорогу другим. Если какая-то идея или новшество будет не ко времени, их быстро забудут и все вернется на круги своя. – Думаешь? – Мне историю хорошо преподавали. При Каннах сражались армии общей численностью больше сотни тысяч человек, а после Рима такую армию собрать и, главное, снабжать научились только в Новом времени. В средневековье армия численностью в две тысячи уже считалась громадной. Я не беру Восток, там были свои особенности, Рим же все-таки западно-европейская цивилизация. А бани, канализация? Какое население Рима было в момент его расцвета? В каком веке население городов стали достигать той же численности? При этом Рим хоть и был крупнейшим городом того времени, но все же далеко не единственным в империи городом, чье население приближалось к миллиону. Или дороги. Римские дороги служат до сих пор, даже спустя две тысячи лет. Интересно, знаменитые германские автобаны можно будет использовать через две тысячи лет, если за ними не ухаживать? И когда появились первые дороги, близкие по качеству к римским. – Я не совсем понимаю, что ты хочешь мне сказать этой лекцией? – озадачился Александр Петрович. – То, что все это реальные достижения, которые существовали столетия, а рассыпались они за мгновение по историческим меркам. Слишком сложные были для средневековья, а я ведь туда и отправляюсь. Я многу многое привнести: дороги, чертежи канализации ну и много еще чего, но если люди это не примут, то все это умрет вместе со мной и разрушится. Монголы создали уникальную военную организацию и систему снабжению. Их логистика опередила время на столетия. Ну и что? Приблизиться к чему-то подобному люди смогли только в девятнадцатом веке, а до совершенства довели американцы во время второй мировой войны. Они и войну с Японией выиграли не солдатами, а логистикой, уникальный, кстати, случай. Им реально есть чем гордиться. – Хм… такое я еще не слышал. – Это из нашего вечного спора с историком, – хмыкнул мальчик и даже потерял свое внешнее равнодушие, слегка оживившись. – Ведь если говорить откровенно, то японцы как солдаты превосходили американцев, и даже их оружие первоначально было лучше американского. После же Перл-Харбора численность японского флота тоже превзошла американский. На стороне Америки была производственная мощь, но что бы она заработала – нужно было время и время надо было выигрывать теми силами, что были. И американцы с этим с блеском справились. Не мужеством солдат, а отлаженной системой снабжения и профессионализмом инженеров, разработавших систему возведения баз на островах в максимально сжатые сроки. В результате американский флот, уступая в численности не только японскому, но и английскому, проводил в море больше времени, чем и тот и другой, что компенсировало малое количество. И это не позволило Японии в полной мере реализовать свои сильные стороны. Кстати, я бы на месте Японцев планировал бы не толкьо налет, но и захват гавайских островов. – Они не хотели вести полномасштабную войну. – Если планируешь нападение на военную базу другого государства – трудно рассчитывать, что войны удастся избежать. В случае же захвата Гавайев у них на руках был бы козырь для торговли, а американским авианосцам, который были на учения, некуда стало бы возвращаться, пришлось бы идти в другие базы. В любом случае с захвата этих островов американцам намного сложнее стало бы организовывать свои операции на Тихом океане. Впрочем, как говорил историк, это все разговоры с пользу бедных. Имея доступ к рассекреченным материалам той эпохи легко рассуждать о том, как надо было действовать. Разговор-то у нас не об этом. Вот смотрите, тыловая служба Наполеона рассыпалась после того, как он углубился на территорию России практически моментально. Из Москвы он не мог нормально общаться даже с частями, стоящими под Смоленском, а уж про Париж можно вообще молчать. Известие о мятеже в Париже полковника Мале он получил спустя какое время? А монголы умудрились в гораздо худших условиях наладить отличное почтовое сообщение с самыми удаленными уголками своей империи. И расстояния, на которые ехали их курьеры были много больше того, на которое приходилось отправлять курьеров Наполеону. – Монголам не мешали партизаны. – Думаете? Ну пусть так. А какие партизаны мешали французам в 1805 году? Ведь если бы осуществился план Кутузова, то французы уже тогда бы вынуждены были есть собственные сапоги, а не после отступления из Москвы. Наполеона спасло только горячее желание императора Александра дать генеральное сражение. Оно ведь приносит больше славы в случае победы, нежели непонятные и не заметные для общества маневры, на которых настаивал Кутузов. Они вели к победе, но не приносили славы, а императорам нужны была слава, вот и получили Аустерлиц. – Похоже, ты хорошо изучил историю. С тобой трудно спорить, да и, честно говоря, я не владею настолько материалом. Так ты думаешь, что любые твои идеи и новшества, если они не ко времени, будут отвернуты? – Скорее просто забыты на время. Если же мои новшества все же найдут дорогу, скорее всего окажется, что я просто ненамного опережу кого-нибудь, вот и всё. Александр Петрович, ну честное слово, я не собираюсь вести никакой прогрессорской деятельности. И не собираюсь что-то внедрять только ради того, чтобы внедрить. – Что же, тогда ты хочешь, отправляясь в чужой мир? Мальчик замолчал. Полковник терпеливо ждал, сожалея, что из-за шлема защитного комбинезона он не может видеть его лица. Когда же он уже хотел переспросить, Володя ответил: – Начать жизнь заново. – Думаешь, здесь это не удастся? – Здесь? Здесь у меня не получается убежать от моих кошмаров. Александр Петрович замолчал и встревожено глянул на мальчика, не найдя, что ответить. Даже изучая своего подопечного на протяжении трех лет, тот, порой, умудрялся ставить его в тупик. Иногда ему чудилось, что он разговаривает не с тринадцатилетним мальчишкой, а с умудренным жизнью стариком. Хотя… если вспомнить его жизнь, разве это удивительно? Разве после пережитого им можно удивляться, что мальчик никогда не смеется, а только чуть улыбается? Никогда не шалил и не безобразничал. Всегда серьезный и спокойный, оставаясь таким даже в момент серьезной опасности. Полковник вспомнил рассказ Леонида, вернувшегося из очередного учебного похода. Он тогда молча оттащил его в сторону и долго молчал. Александр Петрович чуть не ушел. – Скажи, у этого мальчишки нервы вообще есть? – вдруг задал он вопрос. – Он действительно человек? – Ты к чему ведешь? – удивился Александр. – К чему? Сегодня был учебный штурм одной горы. Высота не то, чтобы большая, но склон отвесный. Володя не совсем правильно закрепился, а куратор просмотрел… растяпа, разговор у меня с ним еще не закончился… но ладно. Короче, крепление вылетело, и мальчик рухнул. Каким образом сумел он ухватиться за камень, до сих пор не пойму, перепугал всех. А он висит над пропастью на одной руке и даже не трепыхается и не дергается. Я наверх, выглядываю с вершины. Мальчик поднимает голову и смотрит на меня… не поверишь, но он был совершенно спокойный. Никакой паники, ничего… хотя нет… вот сейчас я думаю… он был скорее равнодушен. Знаешь, словно ему совершенно все равно, что с ним будет. Так вот, поднимает голову и совершенно спокойно спрашивает: «Что мне делать, товарищ майор». Я сам напуган, думал уже все, убьется парень, а он… Ну я ему кричу держись мол, сейчас вытащим, а он словно робот какой, держусь, говорит. Тут ребята притащили страховочный трос и скинули его. Когда вытащили мальчика, тот просто отряхнулся и пошел смотреть вырванное крепление, я за ним. А Володя словно и не висел минуту назад над обрывом, совершенно обыденно спрашивает: «Скажите, что я сделал не так?» Представляешь? Александр Петрович развернулся и бросился в комнату, ворвался и замер: мальчик лежал на кровати, заложив руки за голову. На шум открывшейся двери он чуть приподнялся, узнал куратора и снова лег. – Дядя Саш, – вдруг заговорил он. – Я сегодня так испугался… Вот сейчас Александр Петрович и задавал себе вопрос, кто же из этих двух мальчишек настоящий? Тот, кто оставался равнодушным, вися над обрывом на одной руке, а потом хладнокровно анализирующей свои ошибки, или тот, который таким же равнодушным и спокойным голосом признавался в том, что «сегодня сильно испугался»? – Знаешь, а проект, наверное, закроют. До тех пор, пока не научатся людей возвращать. – Почему? – Наверное, все-таки потому, что никакие научные данные не стоят таких жертв. Взрослых не пошлешь, я тебе говорил про возможности перехода. По тем данным, которые пересылали перешедшие можно сделать вывод, что чем старше человек, совершивший переход – тем больше у него начинается проблем со здоровьем. – Да, мне уже говорили и сказали обратить внимание на собственное здоровье после перехода. Видели этот автоматизированный модуль диагностики? – Видел. Говорят, разработку отдают в гражданские госпитали, хотя и не такой миниатюрный. Видишь, какая-то польза от нашего проекта все же есть – когда еще нашли бы средства и ученых для разработки такого диагноста? И это только одна из новинок, которая появилась благодаря проекту. – Александр Петрович, я ж не спорю… – «Окно» стабилизировалось, – подошел один из ученых. – Сейчас проведем один тест, и если все будет хорошо, можно будет совершить переход. Володя поднялся, но все же снова обернулся. – Но все же, почему закрывают? – Потому, что отправлять можно людей только не старше семнадцати лет. Восемнадцать уже предел. Размер же «окна» ты видишь и сам. – Александр Петрович кивнул на узкий кусок «трубы» торчащий из агрегата. – Шире его сделать невозможно, максимальная масса переноса тоже не сильно велика – пятьдесят пять килограмм. Таким образом единственные подходящие кандидаты на переход… – …дети примерно моего возраста. – Увы… младше. Это ты у нас такой доходяга, что всё еще можешь совершить переход в тринадцать лет. Одиннадцать-двенадцать – предел для обычных людей. Использовать же детей такого возраста… – А моего можно? – Да и твоего нельзя, – вздохнул Александр Петрович. – Знал бы ты, сколько раз я уже жалел, что втянул тебя в это. Если бы ты хоть раз хоть на мгновение заколебался в своем решении, никуда бы не отпустил. Сейчас же… ну что могу сказать… Удачи, Володя. Мальчик кивнул и стал неторопливо снимать защитный комбинезон. – Мог бы и раньше снять, – заметил ученый. – Его тебя заставили надеть, чтобы сюда дойти, а мы носим, что бы наших микробов тебе не передать. Комната же основательно продезинфицирована. Володя на миг замер. Александр Петрович и сам хотел бы высказать кое-что этим умникам, но благоразумно промолчал. Мальчик тоже удержался. – Я не знаю здешних правил и мне об этом не говорили, – нейтрально заметил мальчик. – Да? Странно, – удивился ученый. – Ну давай, переодевайся. Мальчик быстро избавился от костюма и остался в комбинезоне военной окраски. – Оружие. – Александр Петрович кивнул на стол, на котором лежали два пистолета. Мальчик подошел к ним и привычно проверил оба, посмотрел заряжены ли и спрятал их в кобуры на поясе за спиной. Попрыгал, проверяя не выпадают ли. Куратор стоял за спиной. – Я готов. – Мальчик повернулся. – Да… Еще четыре пистолета в комплекте как запасные, патроны там же, что еще… мечи… восемь штук, четыре пары. Две рассчитаны для взрослого, то есть на вырост, как и защитные кольчуги. Мальчик подошел и чуть коснулся руки. – Александр Петрович, мы же с вами все это вместе собирали. Я все помню. – В таком случае оружие держи наготове. Мало ли… – Все нормально. – Очередной ученый подошел к ним. – Только что получен пакет от робота-разведчика. В зоне выхода никаких опасностей не обнаружено. Готовность к переходу две минуты. Мальчик подошел к трубе, как он называл «окно» и замер. Ученые суетились у приборов, что-то там проверяя и уточняя. Рабочие в таких же защитный комбинезонах подтаскивали к «окну» упакованные контейнеры, которые должны были отправиться следом за мальчиком, укладывая их в строгом порядке по тем номерам, которые были указаны на них. Подошел директор, протягивая пухлый конверт. – Здесь полный перечень того, что находится в каждом контейнере. Впрочем, ты это ведь знаешь. Жизненно необходимые предметы уже переправлены. Следующие, директор кивнул на контейнеры, идут научные приборы, метеошары, баллоны с гелием, а дальше то, что тебе понадобиться для, если не совсем комфортного, то вполне сносного существования. Директор заметно нервничал и это было весьма заметно… как и необычно. Мальчик благоразумно не стал заострять на этом внимание, как и напоминать, что лично участвовал в упаковке всего этого. – «Окно» готово, – сообщили из-за приборов. – Тридцатисекундная готовность. – Ну… – Александр Петрович замолчал, потом неожиданно подошел и обнял мальчика. Следующим подошел директор… дальше по очереди подошли еще двое преподавателей, больше, похоже, сюда просто не пустили. Впрочем, со всеми Володя уже успел попрощаться пока сидел в карантине. – Десять секунд, приготовиться. Мальчик отстранился и подошел к «трубе», примерился. – Пошел. Володя последний раз окинул взглядом помещение, задержался на Александре Петровиче, с легким удивлением отметив у него слезы. Потом решительно отвернулся и нырнул в трубу… Втиснуться удалось с трудом, ощущение было такое, словно в кроличью нору лезешь. Мешали кобуры, Володя уже жалел, что послушался Александр Петрович и полез в них. И вылезать уже нельзя, вылезешь и все – искать новый мир – в этот дорога уже будет закрыта. Разве что только в виде трупа, а это его никак не прельщало. Пришлось извиваться ужом чтобы втиснуть дальше… и дальше… дышать стало тяжело, тело сдавило со всех сторон. Володя отчаянно рванулся вперед и тотчас вывалился на траву, солнце ударило по глазам, мальчик инстинктивно прикрылся рукой, но тут же очнулся и моментально достал пистолет, осмотрелся. Совсем небольшая полянка, упаковки первого вброса, валяющиеся тут и там, они выделялись яркой красной полосой на боках, здесь же ездил небольшой, размером с собаку, робот-разведчик, шевеля своими детекторами и приборами, выставленными на выдвижных штангах. Вот он развернулся и упрямо пополз на мальчика. Тот обалдело уставился на робота, не понимая, чего ему вдумалось его давить… потом сообразил и поспешно отошел. Робот подъехал к окну, замер и тут же выстрел в него капсулой с очередными данными, которые ему удалось собрать, и отправился по своим делам дальше. Мальчик еще раз огляделся, убрал пистолет в кобуру и начал оттаскивать контейнеры первого вброса в сторону. Расчистив площадь, он достал из кармана специальный медальон и кинул его в слегка колыхающееся воздухом «окно» – сигнал, что добрался благополучно и готов к приему следующих контейнеров. Глянул на часы, уже настроенные на местное время, выясненное роботом-разведчиком. Как объяснили Володе, во всех открытых мирах часы в стуках и дни в году совпадали с земными, что, если принять за данность теорию параллельных миров, было не удивительно… удивительно было другое – ни в одном из миров очертания материков не совпадали. Так что осталось только поставить правильное время, которое специально подбирали так, чтобы не приходилось резко адаптироваться к новому часовому поясу. Итак, десять минут, время пошло. Схватившись за очередной контейнер, он поволок его к деревьям. Счастья, что груз больше пятидесяти пяти килограмм в «окно» не идет. Трудно представить, каким образом можно тащить тонны две. Десять минут прошли незаметно и вот в окно выпал очередной контейнер под номером один. Володя поспешно ухватил его за веревочную петлю и оттащил в сторону, но тут же, не давая ему передохнуть, из «окна» выпал второй контейнер. До самого вечера Володя трудился не покладая рук, оттаскивая прибывающий груз. Какие из них были вполне компактными, другие небольшими по обхвату, но длинными – все их мальчик аккуратно укладывал у деревьев, чтобы они не мешали прибытию следующих грузов. Перетаскав, наверное, штук двести контейнеров, Володя швырнул в «окно» очередной медальон-сигнал и рухнул на землю. Прибытие грузов моментально прекратилось. С трудом застави себя подняться, Володя подошел к самому первому контейнеру с красной чертой и огромной цифрой «1» на боку, вскрыл его ножом и достал палатку. Доведенными до автоматизма движениями установил ее, особо не выбирая места, расстелил спальник. В этот момент в «окно» снова посыпались грузы, правда, с другой маркировкой, обозначающей грузы, с которыми можно обращаться не очень осторожно. Мальчик даже не стал оборачиваться, забрался в спальник и моментально уснул – завтра предстояло много работы. На следующее утро Володя встал с первыми лучами солнца и сразу приступил к работе. Вчера он лег спать даже не позаботившись о собственной безопасности и оттого чувствовал себя не очень хорошо. Конечно, понятно, что на острове посреди озера вряд ли водится какой-нибудь крупный хищник, но кто знает. Хорошо еще Александр Петрович не видел его оплошности, а то бы точно отправил на тренажеры. Володя мельком глянул на «окно», которое ученые базы за ночь перемещали несколько раз, вываливая новые и новые контейнеры. Мальчик мешать работе не стал и занялся более насущными проблемами, только передал следующий медальон, сигнализирую, что с ним все в порядке. Сейчас мальчик расхаживал по поляне, выбирая место для научного центра. Наконец, наше подходящее и теперь подтаскивал к нему все необходимое. Достал металлическую мелкую сетку из нержавеющей стали… дорого, конечно, зато долговечно, а этот критерий был важнейшим при подборе материалов для экспедиции. Раскатал рулон по земле, тут же рулеткой замерил нужную длину и отрезал кусачками остальное, раскатал рядом еще один рулон и тут же V-образными костылями закрепил сетку к земле. Теперь сверху аккуратно уложил подушку, собранную из квадратных блоков. Что это за материал Володя не знал, да и не интересовался особо, знал только, что похожим обшивают дома для утепления. А вот собственно полы пришлось выкапывать из-под группы остальных упаковок, наконец достал и их. Опять-таки из-за вопроса облегчения массы и долговечности сделаны они были из пластика. Вообще, пластик был основным строительным материалом, который переправляли сюда: долговечен, легкий и прочный – что еще нужно? К тому же можно сделать его с любыми нужными свойствами. Пол делался просто: положить рулон и катнуть его, после чего лишнее отрезать – быстро и просто. Положить рядом еще один рулон и снова раскатать. Сам пластик пола был сделан «под дерево» и состоял из нешироких «досок», которые крепились друг с другом стальными тросиками. После раскатывания пола нужно было специальным приспособлением – натяжной машиной – зажать тросики и, вращая ручку, натянуть их, подтягивая «доски» друг к другу и пройтись по полу паяльной лампой. От высокой температуры пластик не горел и внешне даже вроде ничего не происходило, но внутри, где проходил трос, пластик тек и тут же застывал, спекались и места соединения пластиковых досок. Теперь снять натяжную машину и подтянуть следующий тросик и тут же его заплавить. К девяти часам утра в выбранном месте уже возвышалась конструкция, похожая на те кафе, которые возводят на набережных городов для отдыха. Правда использующиеся в этой конструкции материалы имели несколько другие свойства по прочности и надежности, но внешне это заметно не было. Мальчик еще раз осмотрел дело своих рук, проверяя, как все держится и правильно ли собрано. Делал он это скорее для очистки совести, нежели действительно сомневался в себе: в последнее время он постоянно тренировался в сборке всех этих конструкций, доводя умения до автоматизма. Ведь чем быстрее он начнет работы, тем легче ему потом будет здесь жить: больше времени будет у ученых Базы на анализ предоставляемых им данных и значит больше будет рекомендаций ему. В будущем это будет кухня и столовая одновременно – в ней предусматривалось место и для плиты, пока же этой конструкции предстояло стать научным центром. Подкрепившись из саморазогревающейся упаковке – теперь как минимум дней на десть это будет его основной пище, пока не закроется «окно» – Володя приступил к сбору вышки, утыканные парабалическими антеннами. То же не совсем обычные: из-за ограничений по размеру «окна» их делали лепестковыми, когда антенны прикреплялись к вышке, надо было раскрыть эти лепестки наподобие веера и закрепить усилитель, спустить провода и подвести к научному центру. Теперь еще одна важная работа: чуть подальше мальчик таким же образом подготовил еще одну небольшую площадку, правда, не ставя никакой подушки. Для дизель-генераторов это не очень важно – тоже специальная разработка под проект из-за необходимости укладываться в ограниченные размеры и массу. Как правило, инженеры выходили из этой проблемы самым простым способом – делая все механизмы модульными, ну а дальше самый последний идиот мог состыковать их друг с другом. Володя идиотом себя не считал, тем не менее на тренировках отрабатывал все это до мозолей. Вот и теперь… установить полозья, привернуть электрошуроповертом к ним генератор, рядом небольшой дизельный двигатель, убедиться, что зубцы передачи от дизеля к генератору попали друг в друга и прикрепить двигатель, проверить как работает амортизаторы и прикрепить баки, соединить их топливными шлангами. Теперь аккумуляторы – тоже извращение из-за ограничений – стоят из нескольких блоков, которые надо соединить друг с другом и прикрепить стартер. Рядом надо поставить еще один генератор, от них протянуть защищенные провода к научному центру, подготовить там щиток, трансформаторную установку, к которой и подвести провода от генераторов, вокруг всего это возвести пологи для защиты от дождя. Теперь затащить внутри модули основной установки – большие металлические ящики с ручками для удобства переноски, которые надо было в строгом порядке устанавливать друг на друга, соединяя модули в единый научно-исследовательский центр. – Советские микросхемы, самые большие микросхемы в мире, – бурчал Володя, водружая очередной ящик на предыдущий. – А это у нас что? А-а-а, дисковый массив, а тут у нас процессорный блок… вроде бы ничего не перепутал. Володя рядом поставил раскладной легкий стол и водрузил на него монитор с клавиатурой и мышью, подсоединил их к собранному блоку, занимающего по размерам почти четыре квадратных метра. – Ну вот, можно и попытаться со всем этим взлететь. Надо бы только топливо в генераторы залить. К обеду мальчик едва не падал с ног от усталости, зато теперь все было почти готово к первому эксперименту. На поляне лежал метеошар, пока еще не надутый, тарахтели генераторы, заряжая аккумуляторы, на экране монитора бежали информационные строчки, сообщая об очередном завершенном тесте системы. Пока все это проверялось и запускалось, мальчик успел пообедать и сбросить уже нормальную записку с информацией о проделанной работе. Поток контейнеров уже практически иссяк и теперь они грудами валялись по все поляне, мешая ходить. Володя с тоской оглядывал эти груды, представляя сколько ему предстоит работы по наведению тут порядка. Хорошо еще вчера контейнеры первого вброса оттащил в сторону, а то пришлось бы выкапывать их из этой груды. Тут запиликал сигнал из научного центра, сигнализирую, что проверка всех систем завершилась успешно. Володя чертыхнулся и нехотя поднялся – опять работа. Мальчик подошел к метеорологическому шару и выкопал из-под него гандолу с приборами, запустил их и проверил, как идет сигнал от нее на антенну центра. Сбегал к монитору и протестировал сигнал уже оттуда. Убедившись, что все работает, он дал команду на наполнение шара и через прозрачную стену центра наблюдал как гелий из баллона надувает метеошар, вот тот оторвался и земли и закачался, привязанный к земле якорем. Володя глянул на экран, где показывалось давление в баллоне и шаре. Все, мальчик мышкой нажал «пуск» и метеошар тотчас устремился в небо, картина на мониторе сменилась какими-то графиками, показаниями приборов. Из всего этого мальчик знал только высотометр, термометр и направление ветра. Впрочем, даже это его интересовало постольку поскольку – для него тут никакой полезной информации нет, а результаты обработки ему потом выдадут с Базы. Пока шар поднимался в небо, мальчик принялся за расчистку поляне, оттаскивая все контейнеры к лесу – скоро ему понадобиться много места. Снова сигнал. Володя бросился к монитору. Ага, шар достиг максимальной высоты и больше не поднимается. Мальчик переключил запись с одного винта на другой, подскочил к блоку и вытащил его, тут же заменив из стопки рядом чистым. Вытащенный диск он немедленно упаковал в специально для этой цели приготовленную коробку и бегом помчался к «окну», чуть ли не швырнув туда эту коробку. Через пять минут прилетела записка с сообщением, что информация доставлена успешно. Мальчик облегченно вздохнул и отправился стирать резервную копию – места на винтах, конечно, было много, но вовсе не столько, чтобы хранить ставшую уже ненужной информацию. После того, как закончил, Володя принялся распаковывать новые метеошары, правда теперь гондола у них была немного другая – большая сфера, нижняя часть которой совершенно прозрачная. Внутри виднелась мощнейшая широкофокусная камера для топографической съемки. Поскольку эта гондола была и легче и меньше той, что улетела раньше, то и шары здесь были меньшего размера. Разложив два десятка таких шаров, мальчик стал уже нетерпеливо посматривать на «окно», когда, наконец, оттуда выпали результаты обработки предыдущей информации. Все, что в ней интересовало мальчика, это указание высот, на которые надо поднять шары для максимального большего охвата территории. Сверяясь с выданной ему таблицей, он принялся настраивать высотометры на шарах, чтобы они занимали строго отведенную им высоту. Вот все было готово и мальчик подл сигнал на старт. Эти шары уже никто не привязывал и они поднимались сразу, как только шар наполнялся достаточным количеством гелия. Вот последний оторвался от земли и медленно растворился в небесах. С погодой еще повезло – не единого облачка, значит карты местности могут быть очень хорошими. Мальчик начал выкладывать очередную партию метеошаров и снова стал вводить параметры по высоте. Как его заверили топографы, чем больше будет таких шаров и чем больше раз они пройдут над одной местностью, тем точнее будут карты. И шары эти никто экономить не собирался, в отличие от многих приборов – это самые обычные. Вслед за второй партией, отправилась и третья – последняя. В общей сложности мальчик запустил почти восемьдесят зондов и теперь каждый из них в режиме реального времени пересылал снимки местности. Володя, развалившись в кресле (а что? заслужил! сколько сегодня сделал?), наблюдал за передаваемыми картинками. Правда, зондов было слишком много, а одновременно наблюдать можно было только за девятью. Ну да не беда и девять интересно. Вот дорога, по которой ехали повозки… город… мальчик с интересом понаблюдал за жизнь горожан, чувствуя себя чуть ли не господом богом. Он тут сидит, попивает кваску, смотрит, а они там внизу суетятся, каждый занимается своими делами и даже не подозревает, что некто как раз в эту минуту внимательно его рассматривает. Разрешение у этих камер было таким, что можно было разглядывать даже детали одежды. Запиликал сигнал, сообщающий, что один винт заполнился и запись пошла на следующий. Мальчик немедленно заменил винт на чистый, а вынутый упаковал и отослал на Базу. Вернувшись, Володя переключил канал на информацию от метеозонда и проверил его состояние. Тот медленно плыл на северо-восток… с такой скоростью он покинет зону приема через три часа. Мальчик вздохнул, вернул канал топографических зондов и отправился перетаскивать контейнеры. Он уже перебросил двенадцать винтов с полученными данными, каждый из которых был размером в семьсот пятьдесят гигов… нехило так отснятый материал. Вот работенку подкинул социалогам и картографом. Ведь, по сути, там целый фильм о жизни совершенно незнакомой цивилизации. Какой робот-разведчик смог бы провернуть такое? Теперь понятно, почему ученые во что бы то ни стало хотели отправить человека. Никакой робот не соберет столько информации. Более менее расчистив поляну, Володя отправился распаковывать контейнеры первого вброса. Достал свои мечи и повесил их на дерево, лук… лук этот вообще уникальный, мальчик ласково погладил его, сделанный из синтетического композиты со специально подобранными свойствами. Натягивается он вроде бы легко, но распрямляется с очень большой скоростью, из-за чего стрела летит с очень высокой скоростью. Мальчик хихикнул, вспомнив первые опыты. Думать долго не пришлось. Михаил чуть уменьшил напряжение лука и выдал рекомендации по стрелам вместе с простой машинкой по их изготовлению, напоминающую мясорубку. В один конец вставляешь подготовленную заготовку, вращаешь ручку, заготовка стачивается ножами, проходя по нужного диаметра трубе и с другой стороны появляется готовая стрела. Остается только приделать наконечник и перья. Самые разнообразные наконечники сейчас были упакованы в нескольких пластиковый контейнеров… перья тоже. Предполагалось, что мальчик не сразу сможет найти нужные перья для стрел, а раз они весят не очень много, то запаковать их в один из контейнеров. Отнеся все оружие в научный центр и развесил его на стене, Володя снова проверил информацию с зондов. Заменив три винта на чистые, передал их на Базу и снова занялся наведением порядка. Наконец, разыскал то, что искал и перенес несколько контейнеров на берег озера, где принялся собирать лодку. Из дюралевых трубок собрал каркас, натянул на них специальную ткань, постелил на пол пластиковый пол, собрал весла и подвесил небольшой моторчик. Что-то вроде бы забыл… – Зараза! – Володя с досадой хлопнул себя по лбу. – Бензин. Пришлось возвращаться и выискивать контейнеры с бензином, заодно вспомнил про эхолокатор для измерение глубин, так что к лодке все равно пришлось делать несколько ходок. Закрепить локатор, подключить его к каналам связи, чтобы всю информацию он сбрасывал в центр, залить бензин в бак и взять одну канистру про запас. Володя вернулся на поляну и снова проверил работу всех приборов. Снова отправил на Базу заполненные информацией винты, получил оттуда чистые – похоже, там не ожидали, что поток информации будет настолько велик – и сообщил, что собирается провести вылазку на озеро. – Ты уверен? Может стоит подождать? – тут же прилетела записка. – А чего тянуть? Все работает, информация собирается, а мне у озера жить. Надо сразу смотреть, что тут и как. Володя проверил пистолеты, подготовил все необходимое и завел мотор. Сделал несколько проходов вокруг озера, замеряя глубины. Потом проехал из одного конца озера в другое, запоминая места где в озера впадают ручейки, а где они выходят. Глянул на часы – почти пять. Надо бы торопиться. Мальчик подъехал к самому глубокому обнаруженному им месту озера, достал из мешка динамит и поставил таймер. Зверский способ, конечно, но лесника, наверное, тут нет. Впрочем, дело было даже не в этом – просто этот способ самый быстрый для получения нужных данных. Если тут в озере водится какой-нибудь тираннозавр, то лучше узнать об этом как можно быстрее, пока не полез купаться. Кинув динамит в озеро, мальчик отъела в сторону, заглушил мотор и стал терпеливо ждать. Вот внизу грохнула, над озером вспучился пузырь и тут же опал, сверху стали падать водяные капли, поднятые взрывом. Мальчик завел мотор и приготовил сачок, высматривая всплывающую рыбу и тут хватая ее сачок, отправляя сразу в подготовленные мешок. Какая рыба там попадалась, он пока не разбирался, старался брать только ту, которая выглядела неизвестной и большой. Впрочем, маленькую, если она была незнакомой, он тоже не отпускал. Закончив, он вернулся на берег и принялся сортировать рыбу, распихивая ее по разным мешкам, потом склеил края и потащил мешки к «окну», по очереди отправив их туда. Судя по тому, что темнеть еще не начало, хотя было уже почти половина седьмого, сейчас лето, а не весна или осень. Но это все будет выяснено потом, пока не актуально. Володя задумался, не отправиться ли ему еще и в лес, но решил отложить этот поход на завтра – все-таки отправляться в незнакомый лес, пусть и на небольшом острове, на ночь не стоит. К вечеру Володя установил несколько вышек с прожекторами и теперь поляну заливал яркий свет, позволивший работать и когда солнце скрылось. Мальчик долил солярки в генераторы, скинул очередные винты и проверил метеозонд – он уже практически находился на пределе дальности приема и работал только потому, что вылетевшие позднее зонды работали еще и в качестве ретрансляторов. Тянуть дальше смысла не имело и Володя послал сигнал на самоуничтожение – в тот же миг взрывом разметало метеозонд в мельчайшие крошки, которые с такой высоты будут разбросаны на огромной площади – ученые не желали оставлять будущим местным археологам загадки, а так же давать аборигенам непонятные предметы. Конечно, все равно не поймут и раздолбают, но зачем порождать лишние легенды? Конечно, зонд самоуничтожился бы и сам, как только перестал бы получать контрольные сигналы с передатчика, но Володя тянуть не стал. Мальчик проверил нахождение оставшихся зондов, оказалось, что три из них уже погибли, самоуничтожившись, когда спустились слишком низко. Жаль, но это просчитывалось. Сейчас, когда появилось немного свободного времени, Володя развернул медицинский диагност, подключил все разъемы к себе и лег на раскладушку, постаравшись расслабиться. Минут через десять тот подал команду, что сбор данных окончен. Честно говоря, мальчик с трудом понимал, что можно узнать таким образом. Ну кардиограмму, узи вроде бы сняли, если он правильно понял назначение той штуки, что клал себе на живот, а потом по звуковому сигналу медленно поднимал, пока не дошел до шеи. Вытащив из диагноста флешку, мальчик упаковал ее вместе с подготовленными винтами и отправил в «окно», после чего снова занялся контейнерами, растаскивая их по кучам. Подальше убирал те, которые были помечены черным кругом – это было на будущее: одежда для взрослого, оружие, в общем все, что могло бы понадобиться через много лет. Черным квадратом помечалась запасная закладка, с полным соответствием принципа не класть все яйца в одну корзину. Эти контейнеры составили вторую кучу. В будущем они все переедут на берег и будут спрятаны в разных местах леса так, чтобы только он смог их отыскать. Пока же они только путались под ногами и мешали работать, так что подальше их, в лес. Утром прибыл еще один метеозонд и сообщение, что стоит еще раз сделать топографическую съемку для уточнения деталей, а так же покрытия оставшихся белых пятен. Мальчик вздохнул и отправился готовить его к полету. Когда тот стартовал – прибыли тридцать штук зондов для топографической съемки, а после передачи данных с метеозонда, были переданы и высоты, на которые необходимо было эти зонды поднять. Поскольку на разных высотах ветры могли дуть даже в противоположных направлениях, причем эти ветра были довольно устойчива, Володя надеялся, что он в конце получит максимально полную карту того района, где он оказался. Понимая, что точность карты зависит от его теперешней работы, он не жаловался и старался выполнить её самым точным и аккуратным образом. После отправки зондов, он снова отправился на озеро и установил сеть, потом отправился на охоту, достав из контейнеров «сайгу». К сожалению патронов к ней было не очень много по вполне понятной причине – в отличие от пистолетов, скрытно ее не поносишь, а вопросов у местных жителей возникнет очень много. Доставлять же сюда патроны и для пистолетов и для «сайги» слишком расточительно и не нужно. Когда составляли список, именно Володя настоял, что ружье потребуется ему только на время работы «окна» для наиболее быстрой добычи образцов. Сам он потом собирался охотиться с помощью силков, капканов и лука. Вот только ничего толкового на острове найти не удалось. Подстрелил белку и какого-то грызуна, не вовремя переплывшего озеро и высадившееся на острове. Мальчик переправил их на базу и сообщил, что завтра собирается на два часа сплавать на берег и посмотреть что есть там. Как и ожидалось, Александр Петрович в очередной раз призвал к осторожности и вниманию. Володя прочитал записку, хмыкнул и отправился спать – в этот день он устал не меньше, чем вчера. Да еще это еда из саморазогревающейся упаковки уже начала надоедать. |
|
|