"Михаил Леонидович Анчаров. Страстной бульвар (Повесть)" - читать интересную книгу автора

-- Молоденькие... -- сказала регистраторша.
Потом Мызин ахал, и Алевтина его ахала и плакала, когда вечером свадьба
состоялась -- тихая, не то свадьба, не то поминки -- вчетвером справили.
Тортик маленький, коммерческий, водка пайковая и еда, которую Мызин из
ресторана принёс.
-- Я теперь ворую, -- сказал Мызин. -- Я теперь шеф-повар.
-- А не воровать нельзя? -- спросил Жигулин.
-- Не пробовал, -- сказал Мызин. -- После работы мне заворачивают что
осталось.
-- А от чего осталось? -- спросил Жигулин.
-- Не знаю.
-- Врёшь. Знаешь, -- сказал Жигулин.
-- Знаю.
-- Больше не будешь воровать?
-- Не буду!
-- Никогда?
-- Никогда!
-- Не плачь.
-- Я не плачу... А ты никогда не будешь воровать?
-- Никогда!
-- А пить?
-- И пить!
-- И курить?
-- И курить!
-- И будешь верным до гроба своей Алевтине?
-- Навеки, до гробовой доски... А ты своей Вале... Спой песню отцову!
-- Я забыл.
-- Отцову песню забыл?!
-- Нет!
-- Тогда пой... Валентина, слушай, как твой муж песню отцову будет
петь... Я его учил, а муж твой, Сан Саныч Жигулин, её не знал, не слыхал её
от отца, муж твой, Сан Саныч Жигулин, потому что дружок мой, Санькин отец,
на руках у меня помер в госпитале под Шяуляем. Вон куда нас занесло из-под
Новороссийска.
-- Не надо больше пить, -- сказала Валя первые слова.
-- Понимаю, -- сказал Мызин. -- Намёк ясен. Санька споёт, и мы уйдём.
Весенние ночки короткие.
Валя опустила голову и стала думать о своём, и стала бояться
предстоящего. Она не знала, что ничего из того, о чём она думала, ей не
предстоит. А предстоит ей разлука со своим мужем, которая длится вот уже
девятнадцать лет, а теперь он приехал не то больной, не то признаться не
хочет, и надо ему про Татьяну рассказать, что она приёмыш из детского дома,
и что был у Вали муж, но не сразу после отъезда Жигулина, а ровно через пять
лет, и нерасписанный был, чтоб в комнату не прописывать, пять лет был, потом
Валя сказала ему:
-- А теперь уходи. Больше без любви не могу.
Это десять лет. А ещё девять лет лечила, лечила, лечила и Татьяну
воспитывала. Ещё несколько мужчин было, но это так, это не помнится, это --
когда уж очень невмоготу. А потом -- всё, стоп. Опять почему-то стала думать
о Саньке Жигулине, своём законном фиктивном муже, и стала ждать его почему