"Анар. Шестой этаж пятиэтажного дома" - читать интересную книгу автора

кустов, трав? Но он был всеобъемлющим, растворенным в воздухе, который,
впрочем, казался таким плотным, что вряд ли в нем могло хоть что-нибудь
раствориться...
Невероятным было ощущение преодоленного пространства - и не только как
расстояния. Разум понимал и объяснял все, но какая-то - биологическая, что
ли, - логика кожи не могла примириться с ощущением таких перемен в столь
короткий срок. Окна автобуса, три дня назад, ранним мартовским утром,
увозящего их от площади Свердлова в Шереметьево, были облеплены снегом и
инеем. И всего через одиннадцать часов, выйдя из самолета в Дакарском
аэропорту, они спустя две минуты изнемогали от жары.
Невероятными были впечатления этих трех дней. И то первое ощущение на
аэродроме, когда они увидели людей - служащих авиакомпаний и пассажиров,
которые вели себя так же и держались так же, как все работники воздушных
линий и все пассажиры на земле, но были иссиня-черными. Негры Сенегала -
самые черные в Африке, объяснили им позже, но им не нужны были объяснения,
они все понимали. Понимали, что попали в африканскую страну и что жители
этой страны, естественно, африканцы... И все-таки ощущение нереальности и
невероятности не исчезало.
Порой вводил в заблуждение пейзаж. Особенно в сумерки он казался таким
знакомым, таким апшеронским - и прибрежный песок, и скалы, и стрекот
кузнечиков, и волны, плещущие о берег, и дорога, петляющая среди невысоких
кустарников! Все узнаваемо - и вдруг навстречу идет женщина в длинном
африканском одеянии, с огромным тюрбаном на голове, из-под которого торчат
заплетенные в маленькие косички жесткие, короткие курчавые волосы. За спиной
у нее привязан ребенок. Необычное на фоне более или менее узнаваемого
становится совсем странным...
И еще было поразительно, когда, получив ключи с огромной деревянной
грушей (дабы по рассеянности не унесли их в кармане), они вошли в свою
комнату, открыли окно и глянули вниз: там яркими разноцветными пятнами
лепились к земле красные, желтые, темно-синие тенты, столики и шезлонги,
дальше шли белые ступени, затем пески, затем... Атлантический океан. Они
вышли побродить по парку, - хотелось сказать - по джунглям, хотя никакими
это джунглями не было: прямо к отелю подступал лес, который превратили в
аккуратный парк, сохранив, однако, в нем необходимую долю жутковатой
экзотики, которая так привлекает туристов, слегка щекоча нервы и не грозя
ничем опасным. Есть своеобразная пикантность в том, что ожидаешь нападения
неведомого хищника в тщательно декорированных зарослях, имея твердую
гарантию приятного и безопасного времяпрепровождения. А вот и
бунгало-коттеджи, стилизованные под африканскую деревню, но с
кондиционерами, телевизорами, барами и голосом Элвиса Пресли.
Побережье у отеля производило странное впечатление: в темноте оно
издали напоминало солдатское кладбище - на равном расстоянии друг от друга
торчали кресты. Кто же здесь похоронен? Неужели те, кто погиб в океане,
утонул? Но это были участки пляжа, закрепленные за номерами отеля, кресты
обозначали их границы, что казалось совсем уж непристойным здесь, в таком
близком соседстве с ничейной бескрайностью и свободой океана.
"Мама все же молодец, - подумал Заур, растянувшись под москитной сеткой
на семнадцатом этаже гостиницы "Нигор". - Настояла, чтобы мы поехали. Потом
пойдут дети, и будет не до путешествий".
Он почувствовал легкий укол при воспоминании об этих словах матери, но