"Анар. Шестой этаж пятиэтажного дома" - читать интересную книгу автора

волейбольная сетка - по-своему напоминал о прошедшем летнем сезоне, шумном и
веселом.
Опустели дачи, и дома стояли с заколоченными окнами и дверьми. Где-то
далеко-далеко, гулко и ритмично отбивая дробь, стучали колеса быстро
мчащейся электрички, и ее протяжный гудок долго, медленно, как белый дым
высокой трубы, растекался над побережьем, над приглаженными легким ветерком
песками.
На самом краю пустынного берега рыбаки спускали в море лодку,
крестьянки жительницы прибрежных поселков - стирали у линии прибоя красивые
пестрые ковры, натирая их гилабы (мелкая глина) и мылом, а затем смывая пену
голыми ногами. Голые ноги топтали в каменных чашах виноград, заготавливая
его для дошаба и ирчала - сладкого виноградного варенья.
Маленький постушонок купал у моря своего барашка. И где-то совсем
далеко проскакала белая лошадь. Как она сюда попала?
- Холодновато, - сказала Тахмина, обтираясь большим махровым
полотенцем, которое протянул ей из машины Заур. Она только что вышла из
моря, и вслед за ней прямо до машины тянулась цепочка морских капель, и,
войдя в машину, она внесла в нее мокрый песок, осыпающийся с ног. - Больше
купаться нельзя. Это в последний раз.
- Да, - сказал Заур, затягиваясь сигаретой и недовольно морщась: ведь
можно же стряхнуть песок, не входя, в машину, как делал всегда он сам. "Но
ведь и правда последний раз в этом году мы приезжаем купаться", - подумал он
и сдержал упрек. Вслух он сказал только:- Да, скоро осень.
Одетая и причесанная, она уже сидела на влажном заднем сиденье, и вдруг
Заур услышал:

- Скоро осень, за окнами август,
от дождя потемнели кусты.
И я знаю, что я тебе нравлюсь,
как когда-то мне нравился ты, -

тихо напевала она.
У нее был низкий и довольно приятный голос, и пела она всерьез - не
мурлыча, не комкая слова, а с каким-то особенным потаенным смыслом.
- Хорошая песня, правда? - сказала она.
- Хороший голос, - ответил Заур, и она улыбнулась, отбросив волосы со
лба.
- Сделай это еще раз, - попросил он.
- Что?
- Вот так же отбрось волосы.
Она улыбнулась, повторила жест, который нравился Зауру, и опять запела:

- Отчего же тоска тебя гложет,
отчего ты так грустен со мной?
Или в августе сбыться не может,
что сбывается ранней весной?

- Отчего, а? Отчего? - сказала она вдруг, резко оборвав песню,
взъерошила ему волосы и рассмеялась. - Отчего ты такой грустный со мной, а,
Зауричек?