"В.Ананьин. Однажды ночью ("Знание - сила", 1961, N 12)" - читать интересную книгу автора

тяжело. Тогда, во время строительства Станции, он как будто привык
смотреть трезво на жизнь Путешественников. А теперь опять что-то зачудил.
Наверное, думает, что обездолили его, сердится на свою судьбу: возись в
песке - какое уж тут геройство.
То, что он хочет сбежать отсюда в какую-нибудь звездную, так это -
блажь и мальчишество. Хромов опытный инженер, и он нужен здесь, на
Станции. Он сем ее строил, знает все до последнего шва.
Неизвестно, кого прислали бы еще взамен. К Хромову Привалов уже привык.
И нечего ему чудить. Натащил себе книг о приключениях, даже фильмотекой не
обзавелся, а насобирал старых, печатных изданий. Ему, видите ли, так
кажется увлекательней. Ну, сегодня он с ним поговорит серьезно, как только
Хромов и Захарченко вернутся с Южной.
Захарченко. Вот уж полная противоположность Хромову. Степенный,
рассудительный. Его прислали взамен технике, сломавшего руку во время
песчаной бури. Станцию они отстояли, но веселый американец Стив Стейн
улетел на Землю, а вместо него прилетел Захарченко. Привалов сначала
отнесся к новичку настороженно. Но Захарченко работал мастерски - ничуть
не хуже старичков. И он не хочет отсюда уезжать: крепко любит свое дело.
Привалов встал и подошел к окну. День клонился к вечеру. Право, слово
"природа" не вязалось с мрачным ландшафтом за окном станции. К горизонту,
словно застывшие волны фантастического моря, уходили черные барханы.
Черный цвет песка усиливал впечатление, и было что-то неестественное в
неподвижности этих волн. Зеленые лучи раскаленного светила придавали
зловещий оттенок всей картине. Впрочем, так показалось бы новичку. И
Привалов, и другие давно привыкли: пейзаж казался им не более странным,
чем во всех тех мирах, где им приходилось бывать. На севере, в зеленых
бликах, режущих глаза, можно было различить поднимавшиеся невысоко над
равниной темные зубцы. Это были скалы Рудника, где еще семь лет назад
собирались начать разработку ириниевой руды. Но руда оказалась бедной,
месторождение признали не заслуживающим внимания, и работы прекратили.
Отдельные редкие небольшие скалы и камни поднимались то тут, то там из
песка, как коралловые рифы среди морских волн. И так везде - песок и
камни, скалы и песок.
Вся планета была покрыта этим черным саваном умирающего мира. Она
остыла миллиарды лет назад. Этот песок и камни - все что осталось от
громадных горных хребтов, некогда покрывавших ее. Время, зеленый зной и
ветры объединились, чтобы сгладить лицо планеты. Морей здесь, вероятно, не
было никогда. Вода находилась только в кристаллическом состоянии. Воздух
почти сплошь состоял из азота. Зато песчаных бурь было в достатке, И
любопытно: казалось бы, здесь нет места никакой жизни - даже бактерии не
были обнаружены в почве и атмосфере планеты, и - на тебе! - каким-то чудом
сохранились и живут странные существа, похожие на больших ящериц. Днем они
прячутся в песках, а ночью вылезают на камни и сидят, словно страшные
изваяния, мгновенно исчезая, если к ним приблизиться. Подойти незамеченным
нет никакой возможности. Как они обнаруживают врага, неизвестно. Чем они
питаются, что из себя представляют - неизвестно. За восемь лет не удалось
поймать ни одной "ящерицы".
Из растительности - одни только черные отвратительные колючки с
неимоверно длинными корнями. Вообще, тоскливая планета. Здесь часто
возникают в песках странные звуки, иногда напоминающие отдаленно