"В.Ананьин. Однажды ночью ("Знание - сила", 1961, N 12)" - читать интересную книгу автора

раз. Яма громко ответила, повторяя на разные голоса его крик. Но ответного
крика человека не было. Он крикнул еще раз, менее уверенно, и, опять не
дождавшись ответа, вернулся в вездеход, чтобы захватить аптечку, кислород
и кое-какие инструменты.
Он повернулся спиной к яме, лег на край ската и начал спуск.
И в эту минуту он услышал плач.
...Как странно, думал впоследствии Привалов, все-таки человек никогда
не может сказать, что изучил себя в совершенстве.
Он всегда считал, что раз любое, даже самое непонятное на первый
взгляд, явление можно объяснить с позиций науки, то дико и бессмысленно
страшиться этого непонятного только потому, что оно непонятно, не зная,
чем в действительности может оно угрожать человеку. Он думал, что
достаточно воли и логического мышления, чтобы подавить в себе страх,
который он считал одним из проявлений атавиэма. Он даже думал, что ему
удалось это сделать, и заслуженно слыл бесстрашным человеком. Но в первую
секунду, когда он услышал этот плач...


Он замер, прислушиваясь, в нелепом положении: одна нога, вытянутая так,
что заныли суставы, с трудом нащупывала более или менее твердое место, на
которое можно было бы опереться; другая, согнутая в колене, - у
подбородка. И руки - одна, цепляющаяся за кромку обрыва, другая,
придерживающая аптечку. На секунду его охватил такой дикий страх, что он,
безусловно, храбрый человек, готов был разжать руки и, зажмурившись,
лететь вниз, в пропасть, в тартарары, лишь бы не слышать этих звуков. Но
сейчас же он взял себя в руки. Он не мог оглянуться назад и вниз и только
повернул в сторону голову, чтобы лучше слышать. Плач доносился несомненно
снизу, очень слабо, приглушенный и прерывающийся. Плакал ребенок,
всхлипывая и заунывно выводя что-то такое жалобное, знакомое, что Привалов
на секунду забыл, где находится, и ему показалось, что там, в фиолетовой
клубящейся яме, плачет его Колька. Но он тотчас же очнулся и начал
выбираться из ямы. С трудом подтянув грузное тело, он налег грудью и
локтями на край, еще немного - и он встал на четвереньки на краю ямы. Плач
прекратился. Внизу по-прежнему шевелились испарения и угадывались тени
камней. Он вскочил.
- Э-эй! - крикнул он в яму и прислушался. Ему опять послышался плач, на
этот раз громче. Он что-то пробормотал про себя и почти бегом направился к
своему вездеходу.
У люка он остановился.
- Какая ерунда! - сказал громко.
Затем решительно влез внутрь и, плюхнувшись на сиденье, включил экран.
Секунду ждал. Потом на экране появилась голова в таком же, как у него,
цилиндрическом прозрачном шлеме; слуховые раструбы придавали голове в
шлеме неуловимо комический и карикатурный вид.
- Ну, как у вас, Привалов? - кричал Анри. - Нашли их? У нас пока
ничего. Куда вы пропали? Я поднял все станции. Только Западная молчит.
Пришлось нарочного послать. Еще не вернулся. Были на месте их аварии? Мы
сейчас там. Я...
- Я нашел их, - перебил Привалов.
- Нашли?! - лицо Анри мгновенно изменилось.