"Геннадий Ананьев. Котовский " - читать интересную книгу автора

"красному". Крыло это возглавляли Ярослав Домбровский, будущий герой
Парижской коммуны, Зыгмунт Падлевский и Зыгмунт Сераковский.
После смерти опального его дети Петр и Иван, покинув не единожды
заложенное имение в Подолии, перебрались в Балту и приписались к сословию
мещан. Иван Николаевич нанялся к известному на всю Бессарабию
предприимчивому князю Манук-Бею заведующим машинным отделением винокуренного
завода и получал 50 рублей в месяц. Детей с рождением Григория стало
четверо, вот и приходилось, что говорится, сводить концы с концами. Но все
же дух гордой независимости, традиционной для рода Котовских, семья Ивана
Николаевича не растеряла в борьбе с житейскими невзгодами. В духе семейных
традиций воспитывал Иван Николаевич и Гришу.
Едва мальчику исполнилось два года, как утонул в княжеском пруду
старший брат Николай. Потрясенная смертью любимого сына, Акулина Романовна
заболела горячкой, у нее начались тяжелые преждевременные роды, но в
Ганчештах не было ни врача, ни акушерки. Так и не поднялась Акулина
Романовна с постели.
Сиротское детство Гриши как могла скрашивала крестная мать - Софья
Михайловна Шаль, подруга Акулины Романовны.
Когда Гриша подрос, отец соорудил у дома голубятню. Турманы, дутыши и
любимые сизари доверчиво садились на Гришины плечи, ворковали, клевали с
руки зерно, а потом, подчиняясь лихому свисту, стремглав взлетали ввысь. А
соседские мальчишки стояли с разинутыми ртами, и каждый из них много бы
отдал, чтобы стать владельцем вот таких же красивых голубей.
Гриша знал, что почти все, у кого голуби (таков уж закон голубятников),
пытались .заманить и турманов; и трубастых саксонских, и сизарей в свои
голубятни - осадить и загнать, пусть потом выкупает. Но чаще всего выкупать
приходилось им самим - голуби Котовских возвращались домой, увлекая за собой
чужаков.
Птица платила верностью за ласку и заботу.
Иван Николаевич не запрещал сыну ходить в бараки к рабочим, прощал ему
детские шалости, не журил и за драки между "заводскими" и "верхнеуличными",
в которых Гриша почти всегда участвовал. Отец справедливо считал, что
жизнь - лучший учитель.
И жизнь учила борьбе. Даже право купаться в манук-беевском пруду
приходилось отвоевывать. Ганчешты делились иа две части - крестьянскую и
заводскую. Крестьян называли "верхнеуличными", по расположению улицы, иа
которой они жили. У них имелись хоть и убогие, но все же свои дома. А
"заводские" ютились в бараках. Тайная вражда между ними и выливалась в
частые драки.
Красивы стены княжеского замка из красного кирпича. Можно долго
любоваться добротной кладкой, строгими бойницами и изящной формой сторожевых
башен; но табунок ребят с Верхней улицы бежит, не замечая всей этой
роскошной красоты, к пруду, где купаются дети заводских рабочих. И вот
боевой клич проносится над прудом, сходится стенка на стенку, кряхтят
упрямцы, тузят друг друга, трещат по швам рубашонки. Вот-вот дрогнут ряды
"заводских", и в это время испуганный крик остановил всех - в пруду
захлебывался Фиша Кройтер. Гриша Котовский не раздумывая кинулся в воду и
вытащил на берег уже потерявшего сознание Фишку.
Забылись сразу распри, все кинулись помогать сверстнику. Откачали. И
Фиша, благодарно и виновато улыбнувшись, сказал тихо: