"Анатолий Ананьев. Танки идут ромбом (про войну)" - читать интересную книгу автора

Пашенцев что-то говорил об этом. Володин силился вспомнить, что говорил
капитан, но так и не мог. Одно теперь для него было несомненно ясно -
кончились наконец скучные дни, не сегодня-завтра грянут бои, и уж кто-кто,
а он, Володин, найдет себе место в этих боях. Надвигавшиеся события
представлялись ему грандиозными и решающими. Взволнованный этим новым
ощущением силы в себе, он вошел в штабную избу, к связистам. Ему нужно
было узнать, как идут дела у разведчиков.
Боец, дежуривший у телефона, не дожидаясь вопроса, сказал, что разведчики
вместе с минером Павлиновым (даже запомнил фамилию!) вышли на дело еще
полчаса назад, как только начало смеркаться, и сейчас, наверное, уже
миновали проволочные заграждения и подбираются к вражеским траншеям. И
добавил, что все идет как надо, немцы молчат и ничего пока не подозревают,
так что тревожиться не следует, да и не такие Царев и Саввушкин, чтобы их
могли обнаружить. Володин кивнул в знак того, что все понял, и присел
рядом на запасную телефонную коробку. Отсюда, из прихожей, сквозь настежь
распахнутые двери было хорошо видно, что делалось в комнате. Прибывшие
артиллерийские офицеры совместно с командованием батальона уточняли, где
займут огневые позиции батареи. Больше всех говорил толстый и расторопный
командир батальона майор Грива, кашлял и отмахивался от табачного дыма;
словно откуда-то сверху, заглушая и подавляя все, басом гремел
подполковник. В согнутой ладони подполковника чадила трубка. Когда он
слушал высказывания младших офицеров, на лице его, восковом от желтого
света лампы, вспыхивала пренебрежительная усмешка. Володин уже кое-что
знал о нем, это - командир истребительно-противотанкового полка Табола.
Несколько дней назад он приезжал в Соломки и ходил на огневые,
приготовленные пехотинцами; огневые забраковал и сказал, что все придется
делать заново. Володину подполковник не понравился с первого взгляда, и
теперь, рассматривая его ближе и прислушиваясь к голосу, все больше
убеждался в верности своего первого впечатления- жестокий и, как видно, не
очень умный. Правда, тогда же прошла молва, что артиллерийский полк,
который придет в Соломки, героически сражался на Волге и что командир его
получил орден Красного Знамени в боях под Калачом. Но - ни ордена, ни
колодочек на гимнастерке подполковника; молва для Володина по-прежнему
оставалась только молвой, выдумкой солдат, которым всегда хочется иметь
командиром героя.
Деревня Соломки считалась одним из центральных узлов второй оборонительной
линии, протянувшейся вдоль белгородских высот. Система оборонительных
сооружений на этом участке разрабатывалась и создавалась при участии
армейских инженеров. Казалось, все было продумано и предусмотрено, и вот
Табола решительно ломал этот план и выдвигал свой, рассчитанный в основном
на фланговый огонь батарей. Нынешняя война - война машин, поэтому прежде
всего нужно готовиться к отражению массированных танковых атак. У немцев
появились новые танки и самоходные пушки с утолщенной броней - "тигры" и
"фердинанды"; наибольшая поражаемость их может быть достигнута,
несомненно, при боковой стрельбе. Доводы подполковника звучали вполне
убедительно, майор Грива соглашался с ними; против одного только возражал
он - для чего противотанковые орудия ставить на закрытые позиции? А
Табола, между прочим, намеревался несколько батарей из своего полка
отвести на восточную окраину деревни, к развилке. Володин всей душой
поддерживал майора Гриву и страшно досадовал, что тот горячился и не мог