"Павел Амнуэль. Зеленый луч" - читать интересную книгу автора

- Нет-нет, - сказал Бронсон и поспешил следом.
К дому они подошли со стороны кухни, здесь, оказывается, тоже была
дверь, небольшая и скрипучая, она вела то ли в чулан, то ли в кладовку, и
хорошо, что, войдя первым, сэр Эндрю сразу включил свет, иначе Бронсон
непременно сломал бы себе шею, наткнувшись на груду сельскохозяйственных
приспособлений.
Не наступить бы на грабли, подумал Бронсон и громко хмыкнул.
Из кладовой они прошли в кухню, оттуда в комнату, где старший инспектор
уже был днем - при электрическом освещении картины, развешанные на стенах,
выглядели иначе, более таинственно, а может, это сэр Эндрю своим странным
поведением вынудил старшего инспектора посмотреть на картины иным взглядом,
и освещение на самом деле не играло никакой роли?
- Прежде чем я вас познакомлю, - сказал сэр Эндрю, - мне придется кое о
чем вам рассказать, чтобы вы... Садитесь в это кресло, старший инспектор.
Хотите портера? Сигару? Может быть, виски?
- Спасибо, - пробормотал Бронсон, усаживаясь в кресло, в котором днем
сидел хозяин дома. Перед глазами старшего инспектора оказалась одна из
картин сэра Эндрю: тщательно прописанный портрет молодой женщины с томным
взглядом, пухлыми щеками и длинными, ниже плеч, светлыми распущенными
волосами.
- Это... - начал Бронсон.
- Это не Лиззи, - сказал Притчард. - Это моя младшая сестра Кэтрин. Она
умерла, когда ей было три года. От пневмонии.
- Три года? - не удержался от восклицания Бронсон. - Но здесь...
- Такой она стала бы, если бы осталась жива, - глядя старшему
инспектору в глаза, сказал сэр Эндрю. - На этом портрете Кэтти семнадцать. В
прошлом году...
Он оборвал сам себя и сказал:
- Вы меня выслушаете? И не станете прежде времени задавать вопросы?
- Я слушаю вас, - сказал Бронсон и сложил на груди руки.
- Я ничего не понимаю в медицине, - произнес сэр Эндрю неожиданную
фразу, и Бронсон подумал о том, что на самом деле истина окажется вовсе не
такой, какая ему воображалась.


* * *

Я ничего не понимаю в медицине и не сумел бы отличить ветрянку от
испанки. И потому, когда Лиззи при мне избавила от мигрени старую миссис
Бредшоу, я подумал, что эта женщина - волшебница. Настоящая, какие описаны в
сказках Шарля Перро или Ганса Андерсена - мне читала их няня, когда я был
маленьким, и я тогда твердо для себя решил, что все эти истории - о гадком
утенке, оловянном солдатике, девочке в красной шапке, золушке, нашедшей
своего принца, - записаны авторами с натуры, все рассказанное приключилось
либо с ними самими, либо с их соседями, родственниками или приятелями. С
этим убеждением я вырос, и даже война, где мне пришлось видеть, как люди
остаются калеками и никто не приходит, чтобы волшебным словом вернуть им
здоровье или жизнь, даже война, говорю я вам, не заставила меня изменить
убеждения.
Вернувшись в Блетчли-менор после демобилизации, я продолжал жить в