"Павел Амнуэль. Зеленый луч" - читать интересную книгу автора

Эндрю, - мою жену перед Богом Элизабет Притчард, урожденную Донахью.
- Энди, - Бронсон все еще старался думать, что голос звучит в его
голове, хотя и знал, что это не так, - Энди, ты уверен, что поступаешь
правильно?
- Лиззи, дорогая, по правде говоря, я должен был хоть кому-то... а
старший инспектор все-таки умный человек и, по-моему, способен...
- Я могу вам чем-нибудь помочь, леди Элизабет? - спросил Бронсон, и
это, наверно, были единственно правильные слова, интуиция не подвела его,
какое-то время - Бронсону показалось, что прошел час, на самом деле пауза
длилась не более минуты - стояла тишина, прерываемая только шумным дыханием
сэра Эндрю, а потом будто сами собой зажглись три старинных бра в углах
комнаты, и лишь тогда Бронсон увидел выключатель, располагавшийся чуть ниже
подоконника.
При электрическом освещении свет луны, лившийся из окон, поблек и будто
истлел, а картины на стенах, напротив, заиграли красками и ожили - это были
мастерски выписанные пейзажи, возможно, копии с полотен Констебля, Бронсон
не настолько хорошо разбирался в живописи, чтобы дать картинам верную цену,
да и смотрел он не по сторонам, видел направленный на него взгляд женщины с
картины на мольберте и не мог толком разглядеть ничего больше.
- Вы не можете мне помочь, старший инспектор, - нарисованные губы леди
Элизабет шевелились, но почему-то старший инспектор не испытывал удивления.
Он подошел ближе и протянул руку, чтобы коснуться холста, но два возгласа
остановили его.
- Не нужно! - воскликнул сэр Эндрю.
- Прошу вас, не надо! - воскликнула леди Элизабет.
- Извините, - пробормотал Бронсон, отдергивая руку.
Он сделал шаг назад, но не мог оторвать взгляда от лица женщины.
Бронсон видел, понимал, ощущал - леди Элизабет Притчард не была изображением
на холсте, он видел движение ее взгляда и ладоней, лежавших на коленях,
понимал, что красками нарисован лишь фон: уходившая в бесконечность анфилада
комнат, повторявших одна другую, что-то похожее на множество зеркальных
отражений, в этом был заключен некий символ, и старшему инспектору казалось,
что он даже понимает - какой именно. И еще он ощущал - хотя как это могло
быть на расстоянии нескольких футов? - теплоту ее кожи, исходивший от
женщины аромат французских духов, и еще что-то, чего не мог ни объяснить, ни
описать, и это обстоятельство больше всего выводило его из душевного
равновесия, он искал подходящие слова, не находил и произнес фразу, которая
наверняка не соответствовала ситуации, но подходила к ней, по мнению
Бронсона, идеально:
- Портрет Дориана Грея, - сказал он. - Сэр Эндрю, в юности я был
уверен, что Оскар Уайльд написал реалистическое произведение. Потом,
конечно, понял внутренний смысл, но, видимо, первые ощущения всегда
правильные.
- Нет, - отрезал сэр Эндрю, подойдя к холсту и коснувшись кончиками
пальцев ладони леди Элизабет. Ладонь отдернулась, спряталась за складками
ткани, леди Элизабет посмотрела на мужа укоризненно, и сэр Эндрю, тяжело
вздохнув, спрятал руки в карманы своего широкого пиджака.
- Нет, - повторил он. - Старший инспектор, если вы помните Уайльда...
Портрет был нарисован красками. А Лиззи... Теперь вы верите, что я не убивал
ее и не закапывал тело в подвале?..