"Павел Амнуэль. Зеленый луч" - читать интересную книгу автора

- Здесь есть другие... другая... картина. Не в этой комнате.
Пойдемте, - сказал сэр Эндрю и направился к двери, которая сама выглядела
картиной, нарисованной на стене: резная бронзовая ручка, будто вправленная в
золотисто-серебрянную рамочку, от которой расходились тонкие лучи,
пересекавшие поверхность двери-картины и делавшие ее похожей на изображение
то ли индейского, то ли африканского солнечного божества. Сэр Эндрю повернул
ручку, нарисованное солнце вспыхнуло и погасло, дверь открылась в комнату,
где лампы не горели, и картины, висевшие на стенах, освещались только
проникавшим сквозь большие, выходившие в сад, окна светом полной луны,
поднявшейся уже довольно высоко и сменившей цвет с желто-безжизненного на
ослепляюще-белый.
Бронсон вошел следом, он ожидал, что хозяин включит освещение, но сэр
Эндрю прошел к одному из окон, выглянул в сад, будто хотел удостовериться,
что никто не заглядывает в дом, и остался стоять, опершись обеими руками о
широкий подоконник. В полумраке трудно было разглядеть выражение его лица,
но можно было понять, по крайней мере, что смотрит сэр Эндрю на большую -
футов восьми в высоту - картину, не висевшую на стене, в отличие от прочих,
а стоявшую на мольберте и расположенную так, что свет луны позволял видеть
изображение, не особенно даже напрягая зрение, тем более, что краски,
похоже, имели в своем составе фосфор или иное подобное вещество. Бронсону
показалось, что нарисованное кресло чуть светилось, и чуть светились белые
занавески, а лицо женщины, сидевшей в кресле вполоборота к зрителю,
светилось точно, это было самое яркое пятно на картине, и, тем не менее,
Бронсон почему-то подумал, что свет излучают не фосфоресцирующие краски, а
глаза женщины, это внутренний свет, который можно ощутить, как ощутил он, но
невозможно увидеть реальным зрением.
Женщина смотрела старшему инспектору в глаза, и взгляд ее был светлым,
как солнечный день. Взгляд был светлым и говорил. Он говорил словами,
которые совершенно отчетливо звучали в полумраке комнаты. Бронсон мог
поклясться, что слышит звонкий женский голос, хотя и понимал, что это
следствие его внутреннего состояния, игра воображения, фантазия,
заставлявшая его предков в аналогичных условиях видеть бродившее по замку
привидение, слышать его жуткие вздохи и ощущать исходивший от призрака
потусторонний холод.
- Добрый вечер, - услышал старший инспектор. - Мне так хочется
надеяться, что вечер действительно добрый.
- Добрый вечер, Лиззи, - сказал стоявший у окна сэр Эндрю, и эти слова
уж точно не были Бронсоном придуманы. - Ты не сердишься, что я привел гостя?
Я тебе рассказывал о нем, это старший инспектор Бронсон, он из Скотланд-Ярда
и все равно не оставит меня... нас... в покое, пока не дознается до истины.
Он может даже арестовать меня. Я прав, старший инспектор?
В горле у Бронсона неожиданно пересохло так, что он не мог бы
произнести ни слова, предварительно не откашлявшись, а лучше - выпив
портера, и старший инспектор пожалел, что не захватил с собой кружку,
оставленную на столе.
- Ну что вы... - голос звучал фальшиво, как флейта, на которой
предлагали играть Гамлету. Он все-таки откашлялся, приводя заодно в
относительный порядок разбежавшиеся мысли, и продолжил:
- Я не... вовсе не собирался вас... У меня и ордера нет...
- Позвольте вам представить, старший инспектор, - перебил Бронсона сэр