"Павел Амнуэль. Зеленый луч" - читать интересную книгу автора

рассказывал... Я даже себе перестал напоминать... И если она - или вы, или
что-то, созданное вами, - знает, как мне было...
- Лиззи знает, - твердо сказал сэр Эндрю. - Понятия не имею, о чем идет
речь, но Лиззи знает, она никогда не говорит того, что... о чем...
- Не понимаю! - воскликнул Бронсон, ударив кулаком по столу. - Я
никогда не позволял себе... Мне стыдно, сэр Эндрю, что я так...
- Не беспокойтесь, я никому не скажу, как мы с вами вдвоем... Мне тоже
нужно было... Никому...
Я совсем расклеился, подумал Бронсон. Я не хочу вспоминать Фанни. Я не
хочу вспоминать, как стоял в револьвером в руке и думал о том, что, если
выстрелить в висок, то крови будет немного, и коллеги из Ярда, приехав
осматривать мое тело, сразу увидят записку, я положил ее на видном месте...
- Самое ужасное, что может быть на этом свете, - сказал Бронсон,
отодвигая рюмку, - это знать, что скоро все кончится.
- Да, - кивнул сэр Эндрю, - потому я и напиваюсь каждый вечер. А она
там одна, и я не могу пойти к ней, потому что мне нечем ее утешить и нечего
сказать, и я даже не могу, как прежде, взять ее за руку... Я... Господи,
Бронсон, вы же меня понимаете, вы все понимаете, я уверен, вы знаете, что
это правда, но не в состоянии впустить в сознание. Знание ужасно, когда нет
веры. Я знаю, что Сэнди ворует деньги из секретера, но не верю, что она так
делает, и тогда факта будто не существует, хотя на самом деле... Знаю, что
мой поверенный в делах наживается за мой счет, но не верю, что давний друг
семьи так со мной поступает, и этого факта тоже будто не существует в
природе. Я знаю, моей жене перед Богом, которую я... что ей осталось жить...
и не верю...
- И не верите, - повторил Бронсон. Голова у него была ясной, а то, что
комната продолжала раскачиваться, не влияло на порядок мыслей, просто
говорить было почему-то трудно, а мысли оставались ясны, только словами их
выразить не удавалось, слова раскачивались и торопились. - Я всегда думал,
сэр Эндрю, что факты, если я в них удостоверя... удостове... факты
достаточны, чтобы знать правду. И если я вижу на месте преступления пистолет
с отпечатками пальцев сэра Эндрю... это я так, для примера, не берите в
голову... то какая разница, верю ли я в то, что сэр Эндрю убийца... Факт
есть истина, а вера способна лишь запутать следствие, потому что...
- Верить, - подхватил сэр Эндрю, - можно и в то, чего нет. И порой так
трудно бывает поверить тому, что видят глаза.
Бронсон заставил себя встать. Комната все еще качалась, но он уже
примерился и представлял, как нужно двигаться, чтобы нейтрализовать вращение
мироздания. К двери он пошел достаточно твердым шагом - во всяком случае,
так ему казалось, - а сэру Эндрю было все равно, каким шагом двигался
старший инспектор, он вертел в руке пустую рюмку и в пятый или шестой раз
повторял, как трудно верить в правду, и лучше, наверно, не верить ни во что,
потому что тогда легче жить и принять то, что происходит...
- Всего вам хорошего, сэр Эндрю, - сказал Бронсон. - Хочу, чтобы вы
знали: я не поверил ни одному вашему слову.
- Но глаза ваши видели, - пробормотал сэр Эндрю.
Бронсон вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь. Коридор был
подобен черной трубе, в конце которой светлело отверстие, туда Бронсон и
направился, раздвигая руками стены. Возможно, отверстие было дверью в сад,
возможно, это была не дверь, а окно, возможно, что отверстия не было вовсе и