"Павел Амнуэль. Странные приключения Ионы Шекета (#2)" - читать интересную книгу автора

туловищах, четырех руках и голове, подобной кривому огурцу,
приглашало вас посетить с официальным визитом его скромное бунгало?
Или ранчо, или коттедж, или как там это все у них называлось. Вот и я
не отказался, тем более, что еще пятеро жителей Ганимеда неподалеку
занимались препровождением в гости моего друга Амира.
Ученые-колонизаторы (или, может, правильнее - колонисты?) не подавали
никаких сигналов, и я последовал по тропинке между двумя аммиачными
холмами, строго следуя указаниям господина Аббина. А может, уже и не
Аббина, все они как-то успели перемешаться, и я уже не знал, кто из
сопровождавших - тот, кто откопал меня из аммиачного плена.
Так мы и стали гостями корренных ганимедян. Неплохие ребята, главное -
очень любили слушать. Я уж не знаю, что там рассказывали о Земле
господа ученые со станции, но в головах наших хозяев царила полная
каша, причем совершенно некошерная, поскольку сведения о
коммунистических реформах в Колумбии перемешались у них с
неоколониалистскими переменами в Южном Уэльсе, что, как вы прекрасно
знаете, совершенно несовместимо!
- Вы кто откуда есть быть? - спросил господин Аббин (а может, и не
Аббин), когда нам позволили наконец снять шлемы и предложили отведать
мороженого фрумбеля в соку мороженого баргеля.
- Мы есть быть из государства, которое называется Израиль, - сказал я, а
Амир кивнул. - Израиль есть самое сильное государство на Ближнем
Востоке, а поскольку вы наверняка не отличаете Ближний Восток от
Дальнего Севера, то можете считать, что Израиль есть самое сильное
государство на Земле. Если и ошибетесь, то Бог вам простит.
И тут господин Аббин задал тот самый вопрос, с которого и начались наши
муки.
- Что есть быть Бог? - спросил он.
Я, господин депутат, человек нерелигиозный. С Богом у меня отношения
довольно натянутые, причем не по моей вине, он сам виноват, потому что
ни разу не изволил показаться мне, чтобы я лично удостоверился в его
существовании. Но ведь одно дело - наши личные отношения, и другое -
попытка объяснить основы еврейской религии господину Аббину Биураку и
его друзьям-аборигенам. Амир, кстати, был более подкован в этом вопросе:
он соблюдал кашрут и чтил субботу, в скафандре он привез на Ганимед
двухнедельный запас кошерного питания, а суббота как раз начиналась через
час или два.
Поэтому я предоставил своему другу объяснять, чем отличается свинья от
коровы, учитывая, что ни один житель Ганимеда не знал, чем корова
отличается от человека. Но Амир справился, и заняло у него это ровно
столько времени, сколько оставалось по его часам до наступления субботы.
Я не знаю, господин депутат, чем занимались на Ганимеде господа
ученые со станции. Возможно, только тем, что объясняли аборигенам
первый закон Ньютона. О религии они не имели ни малейшего представления.
О евреях - тем более. О заповедях - подавно. О кашруте с субботой и
говорить не приходится. А когда Амир принялся объяснять нашим
хозяевам, что такое есть быть обряд брит-милы...
- Желаем быть стать находиться евреями, - неожиданно заявил господин
Аббин и принялся внимательно осматривать собственное тело, будто видел его
впервые в жизни.