"Песах Амнуэль. Невиновен" - читать интересную книгу автора

В общем, я был доволен: делал, что нравилось, и никто не мешал.
Правда, никто моих работ и не знал - публиковался я редко. Понимала меня
лишь моя жена Инее.
Не знаю, стоит ли говорить об этом на суде в моем заключительном
слове, но если бы не Инее... Она испанка, горячая кровь. На нас все
оборачивались, когда мы шли по университетскому городку. "Везунчик", -
слышал я. Со стороны могло показаться, что мы воркуем, как два голубка. На
самом деле я говорил о теории проникновения, только это и занимало меня
(ту половину моего мозга, которая спала).
Что она во мне нашла? Характер у меня, можно сказать, рыбий.
Темперамента у Инее хватило на двоих - именно она добилась, чтобы мне дали
лабораторию. Ей недоставало мировой славы - так я это сейчас понимаю.
У меня было сорок сотрудников и одна теория. Да еще возможность
доступа к машинам времени, в плане экспериментов я был обязан проверять
собственные выкладки. Час работы на машинах времени стоил уйму денег,
особенно если забираться глубоко в прошлое. А от моих работ скорого
результата не ждали, так что давали только полчаса в неделю. Этого было
достаточно до тех пор, пока я не набрел на метод прыжка.
Вот что удивительно. Когда я рассказал о своей идее Инее, она не
отреагировала, будто речь шла о завтрашнем обеде. А ведь чутье на дела,
сулящие в будущем известность, было у нее отменным. Я доложил свой
результат на семинаре, а потом на совете директоров и, наконец, самому
президенту ассоциации хронодинамиков. Никакого эффекта! То есть никто не
сказал ни слова против, но и энтузиазма я не встретил. Новая идея? Хорошо.
Вам нужны средства? Пожалуйста, бюджет института велик, хронодинамика в
почете, работайте! Идея была ясной до полной прозрачности. Все смотрели
сквозь нее и не видели, что внутри. Вероятно, так. Вот кого нужно судить -
всех, начиная с моей жены и кончая президентом ассоциации. Им ничего не
стоило удержать меня, я ведь никогда не был склонен к эксперименту.
Метод прыжка известен сейчас каждому ребенку. Стоит ли повторять?
Разве что вкратце.
Суть такова. Около двадцати миллиардов лет назад наша Вселенная
являла собой кокон из элементарных частиц и излучения. Материя была сжата
настолько, что не действовали известные нам законы природы. После взрыва
этого кокона Вселенная начала расширяться. Образовались галактики, звезды,
планеты, жизнь, разум...
О коконе Вселенной и задумалась однажды та часть моего мозга, которая
всегда спала. Самая протяженная трасса в прошлое составляла восемьсот
миллионов лет. Иными словами, наши хронодинамики даже близко не
подобрались к самому странному и интересному моменту в жизни Вселенной.
Особых причин не было, просто никому и в голову не приходило забираться
так глубоко. Обычная разобщенность науки: историки, палеонтологи, даже
геологи осаждали институт просьбами заглянуть в нужный им отрезок земной
истории, а космологи глядели только в небо. Радиотелескопы были им
привычнее, чем машины времени. А ведь очевидно - вместо двадцати забросов
на восемьсот миллионов лет можно совершить один на шестнадцать миллиардов.
Преимущества своей идеи я оценил мгновенно. Поскольку в состоянии
кокона не действуют известные законы природы, то исчезает и самое понятие
времени. Нельзя сказать, существовала Вселенная в состоянии кокона миг или
вечность. Это все равно что спросить: какую длину имеет фотон? Время как