"Песах Амнуэль. Девятый день творения" - читать интересную книгу автора

должно было быть, но, испугавшись, я пропустил целую фразу, и, вновь
получив возможность соображать, услышал: "И тогда передвинул Господь Землю
из центра мироздания и поставил в центр Солнце. И сказал Бог: и вот
хорошо, будете знать свое место..."
Не мог Господь сказать так! Ведь мы, люди - любимое Его разумное
создание, единственное... Единственное? Где сказано об этом? И где
сказано, что, создав людей, определив им путь и проследив этот путь до
конца, Творец остался доволен содеянным? К тому же, ведь Земля -
действительно, вовсе не центр мироздания...
"Но не умерил человек гордыню, не понял слов, сказанных Господом... И
создал Творец в День восьмой неисчислимое количество звезд небесных, и
соединил звезды в семьи, а семьи в роды, и стало Солнце на окраине мира, а
Земля - ничем не выделенным обиталищем человека..."
Ну да, а разве не так? Я вдруг подумал, что перестал относиться к
словам, звучавшим в мозгу, критически. Я поверил им, потому что они были
верны.
"Но и тогда не умерил человек гордыни своей, изгнанный в пустыню. Бог
создал меня по образу своему, - сказал человек. Подобен я Богу... И было
утро, и был вечер: День восьмой..." "И отодвинул Бог в День девятый Землю,
Солнце и другие звезды, и создал Он столько миров, чтобы даже след от
Земли человека не был виден среди этого сонма. И вдохнул Он движение в
этот сонм, и начали звезды бежать друг от друга, и заняли Солнце с Землею
надлежащее им место... И было утро, и был вечер: День девятый..."


Наверно, я не выдержал напряжения. Во всяком случае, на исходе Дня
девятого, после того, как галактики начали разбегаться во все стороны, а
найти среди них нашу стало просто невозможно (не говорю уж о Солнце с
Землей), я почувствовал как в голове начинается атомный распад и,
очнувшись, увидел, что лежу на ортопедическом устройстве фирмы Аминах.
Шмулик сидел за терминалом компьютера спиной ко мне. Голова болела, но
лежать я не мог. Кряхтя, поднялся и только тогда вспомнил каждое слово
из... Из чего?
- Две главы, - сказал Шмулик, не оборачиваясь. - Из текста были
когда-то изъяты две главы. О Днях восьмом и девятом.
- Хорошенькое дело, - сказал я, - создать целую Вселенную с
миллиардами галактик, заставить все это расширяться, упрятать Солнце на
ничем не приметное место в ничем не приметной звездной системе, и все это
для того только, чтобы человек не воображал лишнего!
- Гордыня, - Шмулик, наконец, обернулся, и я вздрогнул: лицо его было
изборождено морщинами, он постарел лет на двадцать. - Гордыня способна
творить страшные вещи. И кому, как не Ему, понимать это? И разве не та же
гордыня побудила человека изъять эти две главы, которые наверняка были
даны Моше?
- Память избирательна, - сказал я. - Может, сам Моше и забыл,
спускаясь к народу, что Земля вовсе не центр мира, а человек вовсе не
венец творения.
Я нашарил в кармане шарик стимулятора и бросил его в рот - боль опять
начала продвигаться от затылка ко лбу.
- Надеюсь, - продолжал я, когда боль отступила на прежние позиции, -