"Павел Амнуэль. Научная фантастика и фантастическая наука" - читать интересную книгу автора

расчетом и аппаратуру конструировали, и приборы градуировали. Разве не
ожидали, что по поверхности Титана будут течь метановые реки? Ожидали,
конечно, и если не говорили об этом заранее, то не потому, что не смогли
предвидеть, а, скорее, - чтобы не обвинили в излишнем полете воображения.
И есть, наконец, открытия четвертого класса - в точности такие, какие
были предсказаны, это открытия-следствия из предложенной кем-нибудь теории,
объясняющей ранее обнаруженное явление. Если говорить об упомянутых выше
пульсарах, то, когда появились первые теоретические работы, связанные с
физикой их излучения, легко было предсказать открытие нейтронных звезд,
излучающих в оптическом и рентгеновском диапазонах. Разумеется, и
оптические, и рентгеновские пульсары были обнаружены несколько лет спустя,
полностью подтвердив выводы теоретиков.
Итак, далеко не все открытия непредсказуемы. Напротив, большую их часть
в той или иной степени предсказать было не только возможно, но и необходимо.
Теории прогнозирования открытий пока не существует, но определенные
закономерности, позволяющие исследователю предвидеть в той или иной степени
результат своих экспериментальных или теоретических изысканий, обнаружены и
описаны. Это, к примеру, использование так называемого морфологического
анализа для полного "обследования" всех мыслимых следствий предлагаемой
теории. Морфологический анализ впервые был предложен американским
астрофизиком Францем Цвикки в 1942 году и описан в его книге
"Морфологическая астрономия". Кстати, именно с помощью морфологического
метода Цвикки предсказал в сороковых годах существование звезд, которые он
назвал "адскими" и которые впоследствии, когда их действительно обнаружили,
получили всем теперь известное название "черные дыры".
Другой метод прогнозирования научных открытий, являющийся развитием
морфологического анализа, - так называемый метод фантограмм, - предложен был
автором теории решения изобретательских задач (ТРИЗ) Генрихом Сауловичем
Альтшуллером. Третий метод - "диверсионный", - предложен советским
изобретателем Волюславом Владимировичем Митрофановым.
О каждом из перечисленных методов можно рассказать много интересного,
каждый из этих методов так или иначе используется учеными в научной работе -
даже если сами исследователи об этом не подозревают, так же, как известный
мольеровский персонаж до некоторого времени не подозревал, что, оказывается,
разговаривал не просто так, но прозой.
Сейчас, однако, речь пойдет не о методах прогнозирования открытий в
науке, а о том, как эти методы сближают науку с деятельностью, к которой
многие ученые относятся с откровенным пренебрежением, над ошибками
злорадствуют, а достижения объявляют игрой случая, а не результатом
закономерного развития.
Речь идет о научной фантастике.
Сразу оговорюсь - не обо всей многообразной фантастической литературе
пойдет разговор. Не о фэнтези, не о космической опере, не о фантастике
сатирической, юмористической или приключенческой. Поговорим о поджанре
научной фантастики, который на Западе получил наименование hard science
fiction ("жесткая" научная фантастика). Авторы, работающие в этом поджанре,
сознательно ставят себя в положение ученых, изучающих по всем законам
науковедения новое исследовательское поле и прогнозирующих новые открытия
точно по тем же правилам, какие - сознательно или нет - используются
научными работниками в их повседневной практике.