"Павел Амнуэль. Научная фантастика и фантастическая наука" - читать интересную книгу автора

развитие идеи параллельных миров и ветвления исторического процесса
задержалось на полтора десятилетия.
В 1944 году Хорхе Луис Борхес опубликовал в своей книге "Вымышленные
истории" рассказ "Сад расходящихся тропок". Литературный талант Борхеса
несоизмерим с возможностями авторов "Императора..." и "Бесцеремонного
Романа". В рассказе Борхеса идея ветвления времени, впоследствии развитая
Эвереттом, выражена с предельной ясностью:
"Стоит герою любого романа очутиться перед несколькими возможностями,
как он выбирает одну из них, отметая остальные; в неразрешимом романе Цюй
Пэна он выбирает все разом. Тем самым он творит различные будущие времена,
которые в свою очередь множатся и ветвятся...
В отличие от Ньютона и Шопенгауэра ваш предок не верил в единое,
абсолютное время. Он верил в бесчисленность временных рядов, в растущую
головокружительную сеть расходящихся, сходящихся и параллельных времен...
Вечно разветвляясь, время ведет к неисчислимым вариантам будущего".
И тут фантастическая наука делает любопытный кульбит. Точнее,
кульбит-то заключается в том, что никакого кульбита на самом деле не было.
Идея ветвящегося времени и существования множества миров, развивающихся по
собственным законам, выраженная Борхесом предельно ясно, не вызвала у
авторов-фантастов ни малейшего интереса и по сути пропала для фантастической
науки втуне. Почему? Почему сразу после "Сада расходящихся тропок" не
появилось ни одного фантастического произведения, в котором идея ветвления
(богатейшая для фантастики идея!) получила бы свое естественное развитие?
Почему лишь через 17 лет после Борхеса и через 33 года после советских
авторов "Бесцеремонного Романа" идея многомирия и ветвления вновь вернулась
в фантастику с тем уже, чтобы никогда больше не покидать литературного поля?
Тайна сия велика есть. Можно было бы сказать, что фантастическая наука
все эти годы была занята разработкой других проблем (например, исследованием
парадокса близнецов, освоением дальнего космоса, а тут еще и кибернетика
зародилась, возникли первые азимовские роботы...). На самом деле все это -
не причина и даже не повод: авторов много, интересы у них различны, а идея
параллельных миров достойна того, чтобы ее детально разрабатывать. Похоже,
что, более чем в "нормальной" науке, в науке фантастической довольно
существенна роль личности - собственно, этого и следовало ожидать, поскольку
"ученый-фантаст" все же в большей степени литератор, а фантастические
открытия делают литературные персонажи, чей личный опыт и предпочтения
гораздо более значительны для процесса "фантастического познания", чем
личный опыт и предпочтения ученого-физика из МГУ. Надо учесть и политические
процессы - советская фантастика тридцатых-пятидесятых годов и не могла
описывать параллельные миры, как не описывала ничего, кроме электрических
тракторов и подводных нефтепроводов.
Впрочем, вряд ли сказанное является объяснением того, почему на
протяжении почти тридцати лет писатели-фантасты на Западе практически не
обращались к теме многомирия. Зато в конце пятидесятых-начале шестидесятых
годов начался бум фантастической науки о параллельных вселенных и
многочисленных мирах, отпочковавшихся от нашего и развивающихся по своим
собственным законам.
Одним из первых романов о параллельной истории стал "Человек в высоком
замке" Филиппа Дика (1962). Идея ветвления исторического процесса впервые
здесь была разработана на высоком художественном уровне. Действие романа