"Александр Амфитеатров. Женское нестроение" - читать интересную книгу автора

не единичный случай, но типъ и, при томъ, наиболЪе распространенный.
Второе восклицанiе я измЪнилъ бы такимъ образомъ: - Какъ позорно то
общество, гдЪ женщина обречена на трудъ поденщика за плату поденщицы!
Въ томъ, что женщина трудится хотя бы и поденщицею, нЪхъ ничего
позорнаго ни для нея самой, ни для общества, въ которомъ она живетъ. A вотъ,
что общество, управляемое мужскимъ строемъ, норовитъ воспользоваться
женскимъ трудомъ какъ можно болЪе на даровщинку, - это, дЪйствительно,
чрезвычайно позорно. И напрасно г. A - тъ старается увЪрить читателя, будто
"говорить и работать въ этомъ направленiи (къ поднятiю женской заработной
платы), право, не стоитъ". Всякiй, кто платитъ за трудъ одинаковаго
достоинства женщинЪ меньше, чЪмъ мужчинЪ, тЪмъ самымъ отбиваетъ ее отъ
труда, закрЪпляетъ ее половой силЪ и является безсознательнымъ,
неумышленнымъ, но, все-таки, подстрекателемъ къ проституцiи. Если хозяенъ
хорошо платитъ женской прислугЪ и не мучитъ ее чрезмЪрною работою, онъ - уже
борецъ противъ проституцiи, хотя бы не состоялъ членомъ ни въ какомъ
аболицiонистскомъ кружкЪ. Если хозяинъ платитъ дурно, a работы требуетъ
каторжной, онъ толкаетъ служанку въ проституцiю, онъ факторъ проституцiи,
хотя бы имя его значилось въ спискахъ всЪхъ обществъ предупрежденiя,
охраненiя, спасенiя, возрожденiя и возвращенiя. Всякiй, не пустословно
сантиментальничающiй, но намЪревающiйся искренно и послЪдовательно свое дЪло
дЪлать, союзъ аболицiонистовъ долженъ, по-моему; начинаться круговою
порукою, что участники союза будутъ оплачивать трудъ женщинъ, работающихъ y
нихъ или для нихъ, не по дешевизнЪ "женскаго сословiя", но по
соотвЪтственвгымъ цЪнамъ мужского рынка.
По мнЪнiю г. A - та, нЪтъ вопроса женскаго или мужского, но есть
вопросъ дЪтскiй и материiiскiй. Это - очень эффектный ударъ меча по гордiеву
узлу, но, къ сожалЪнiю, узлы ли нынЪ вяжутся изъ болЪе жесткихъ ремпей, мечъ
ли худо отточенъ, - только узелъ остался неразрубленнымъ. "Параллельно съ
торжествомъ феминизма, - жалуется г. А - тъ, - число бросаемыхъ младенцевъ
доходитъ до степеней поразительныхъ; абортная практика врачей
совершенствуется; есть уже умы, предлагающiе кастрацiю, ради уменьшенiя
порочнаго и лишняго человЪчества. Сутенерство... и т. д.". Я не улавливаю
связи, почему всЪ эти прелести сопоставляются г. A - томъ съ торжествомъ
феминизма (да и гдЪ оно, это торжество?), но думаю, что къ суженiю женскаго
вопроса въ дЪтскiй и материнскiй онЪ отнюдь не располагаютъ. Число
бросаемыхъ младенцевъ и аборты стоятъ въ прямой зависимости отъ
экономическихъ причинъ, желЪзную силу коихъ такъ основательно уважаетъ г.
A - тъ. Достаточно заглянуть въ отчеты воспитательныхъ домовъ, чтобы видЪть,
въ какой строгой посдЪдовательности по недороднымъ годамъ, когда дорожаетъ
хлЪбъ, падаетъ "предложенiе" материнскаго самоотверженiя, къ которому
обращается г. А - тъ, и растетъ "спросъ" на воспитательный домъ. Лучшее
средство обезпечить ребенку благополучное возрастанiе - это дать его матери
свободный и доходный трудъ. Положенiе внЪбрачныхъ дЪтей въ русскомъ народЪ
очень плачевно всюду, за исключенiемъ тЪхъ немногихъ уголковъ нашего
отечества, гдЪ женская самостоятельность гарантирована необходимостью для
мужчинъ-промышленниковъ бабьей рабочей помощи: y БЪлаго моря, иа ЪралЪ, на
Дону, на Кубани, въ Кимрахъ. Экономическая необходимость и трудовое
равноправiе женщины очень легко разрЪшаютъ вопросъ о "внЪбрачныхъ,
естественныхъ или пусть хотя бы святыхъ (?) дЪтяхъ", - какъ выражается г.
A - тъ, остря въ этихъ эпитетахъ, сказать правду, довольно-таки странно.