"Александр Амфитеатров. Женское нестроение" - читать интересную книгу автора

компрометтировать репутацiю и обстановку которыхъ старались разные
псевдоохранители цЪлыя сорокъ лЪтъ съ усердiемъ, достойнымъ лучшей участи.
Конечно, въ Россiи уже не мало развитыхъ отцовъ и матерей, сознающихъ, что
лучше дочери ихъ завоевать, вмЪстЪ съ врачебнымъ дипломомъ, право и
возможность самостоятельнаго существованiя, чЪмъ повиснуть супружескою
обузою, безъ любви, уваженiя, счастья, на шеЪ перваго встрЪчнаго. Но ихъ,
сравнительно съ общею родительскою массою, все-таки, лишь капля въ морЪ. Я
не ошибусь, если скажу, что изъ полутысячи дЪвушекъ, такъ печально
оставленныхъ нынЪ за флагомъ, развЪ десятая доля разсталасъ съ роднымъ
домомъ безъ драмы бурной или сентиментально-слезной. Въ жертву богу
просвЪщенiя, съ надломомъ сердечнымъ, приносились лучшiя родственныя и
дружескiя отношенiя, рвались иной разъ узы крови или свойства. Что
охлажденiй между "отцами" и "дЪтьми", что разстроившихся или надолго
отсроченныхъ свадебъ! И вотъ, когда драмы завершены, a жертвы принесены,
бЪднымъ дЪвушкамъ съ насмЪшкою показываютъ изнанку просвЪщенiя - "много-де
званыхъ да мало избранныхъ", - точно говоря:
- A вЪдь просвЪщенiе-то, которое вы обожествляли, совсЪмъ не божество.
Оно - злой духъ, грозный идолъ, Молохъ. iертвы и слезы ваши оно приняло, a
воздаянiя себЪ за нихъ не ждите!
Можно съ увЪренностью предсказать, что, по крайней мЪрЪ, треть изъ нынЪ
отвергнутыхъ высшимъ образованiемъ дЪвушекъ погибла для него навсегда и уже
никогда не придетъ вновь стучаться въ его ворота. Не по нежеланiю, a по
невозможности. ОднЪ - потому, что падутъ духомъ отъ неудачи: стало быть,
молъ, судьба моя такая! Другiя - потому, что non bis in idem: однажды
удалось побЪдить семью, a - въ другой разъ удастся ли, бабушка очень надвое
говорила; да и нЪтъ силы для новой войны: и душа, и нервы поистратились, и
смЪлость не та - особенно, послЪ пораженiя-то y дверей института... Ибо -
какъ вы думаете? - мало ли теперь на Руси семей, гдЪ идетъ систематическое
пиленiе неудачницъ:
- Что, молъ, ученая? Обожглась? То-то! Вишь чего захотЪла - умнЪе родни
быть! Какъ же! Не видали въ ПитерЪ такихъ! Вотъ и оборвалась, Полно
дурить-то! Какая тамъ медицина? Выходи-ка лучше замужъ, благо Елпидифоръ
Истукарiевичъ дЪлаетъ тебЪ честь - сватается. ПрекраснЪйшiй человЪкъ... и
свЪжiй какой: никто и не подумаетъ, что ему шестидесятый годъ, и онъ
тридцать пять лЪтъ на службЪ! Выходи, Машенька, утЪшь насъ! По крайности,
мать, отца успокоишь на старости лЪтъ и сама гнЪздо совьешь... Ахъ, хорошо
свое гнЪздо!
Иной фанатикъ просвЪщенiя, пожалуй, скажетъ:
- Что же дЪлать? Отпадутъ, такъ и пусть отпадаютъ! Ъходомъ своимъ онЪ
докажутъ только, что не серьезно и не глубоко рвались къ просвЪщенiю и были
бы въ области его лишь посредственными ремесленницами, малодушною чернью.
Истинно вдохновенныя труженицы, женщины призванiя, не полЪнятся приходить къ
дверямъ института съ благородною настойчивостью изъ года въ годъ до тЪхъ
поръ, пока не отверзется имъ. И, конечно, то будетъ цвЪтъ русскаго женскаго
общества, избранницы, героини. А - что касается малодушной черни, такъ
жалЪть ли, если она отхлынетъ отъ науки? Пусть ее себЪ сидитъ дома и прядетъ
шерсть, къ удовольствiю родителей, супруговъ, чадъ и домочадцевъ: коли это
она предпочла тому, - тутъ, значить, и ея призванiе!
A по-моему, въ томъ-то и горе, что мы лишаемся этой "малодушной черни".
Нужна она, чернь-то. Русская наука, русское образованiе ужасно