"Петроний Аматуни. Если бы заговорил сфинкс..." - читать интересную книгу автора

рабочие, слышались их голоса, стук молотков и ворчание сверл. Поднявшись
локтей на сорок, он остановился и с интересом стал наблюдать, как рабочие
катали большие каменные шары по ровному желобу, трением постепенно
углубляя его. Когда желоб достигнет нужной глубины, начнется подсечка
скалы снизу - зубилами, долотом и шарами, чтобы еще позже забить в
оставшуюся полоску камня деревянные клинья и поливать их водой...
Шагах в пятидесяти отсюда камнерезы обрабатывали вчерне два
саркофага. От них Мериптах узнал, как найти учителя Рэура, высекающего
статую царя Хефрэ. Объясняя ему, как пройти, камнерезы как-то странно
посмотрели на него, но Мериптах не придал этому значения.
Поднявшись еще локтей на двадцать, он увидел ровное плато, несколько
неожиданное среди хаотического нагромождения скал, и в середине его слегка
намеченную скульптуру царя, лежащую на спине. Головной убор - корона - и
лицо уже прорисовывались, но туловище пока еще казалось бочонком, и
предстояло удалить немало лишнего камня. Ног, по существу, тоже не было.
Но Мериптах опытным глазом уловил общий замысел - учитель задумал...
Только сейчас Мериптах рассмотрел человека в белой накидке, сидящего
к нему спиной. Скорбная поза, загорелые руки, сжавшие виски, говорили о
тягостном душевном положении: очевидно, вдохновение покинуло художника, и
ничто на свете не даст ему душевного спокойствия и мира, пока боги не
укажут, где и как возник просчет и что делать дальше.
Мериптах понимает учителя: дорога творящих ведет сквозь ущелья
отчаяния и неверия, сквозь топи самоуспокоенности и дельту поисков. Далеки
урожайные поля победы, как далеки!
Он обошел Рэура кругом и увидел милое, такое любимое им удлиненное
худощавое лицо с тонким носом, маленьким ртом и острым подбородком. Черные
прямые брови, как две стрелы, приподнялись к вискам над закрытыми веками.
- Учитель, - волнуясь произнес Мериптах. - Сенеб, Учитель! Я рад
видеть тебя вновь...
- Мериптах! Мальчик мой! - воскликнул Рэур, подняв голову. - Как
хорошо, что ты приехал. Но где ты?.. Где?..
Он смотрел в сторону своего ученика и задавал этот непонятный вопрос!
Мериптах вздрогнул и медленно приблизился, с тревогой всматриваясь в его
невидящие, слезящиеся глаза.
Учитель был слеп!
- Что... Что с тобой, мой Учитель?! Я же тут... Вот я стою перед
тобой - ты видишь?
- Нет, мой мальчик, я только слышу тебя...
Они обнялись, и Мериптах, как ребенок, зарыдал на его груди. Рэур
гладил его голову дрожащими руками, неумело ощупывал тонкими пальцами его
лицо и негромко говорил:
- Я был увлечен работой, Мериптах. Все внимание, весь я ушел в эту
скульптуру, что лежит у моих ног. Я забыл о почтении к богам... Меня
наказал теперь сам Рэ: яркий свет убивал мое зрение. Завистливый Сет,
покровитель пустыни, засыпал мои глаза мелким песком. Вот сижу я сейчас, а
надо мной ночь... Ночь, еще маленькие танцующие звезды вижу я... Это все,
Мериптах, все, что мне осталось... Ты можешь завершить мое дело, только
ты...
- Учитель, чья рука прикоснется к твоему творению? Кемт мало знает
художников, равных тебе...