"Андрей Амальрик. СССР и Запад в одной лодке (сборник статей)" - читать интересную книгу автора

- Послать можно, - сказал я, - но ведь вы, очевидно, обязаны накормить
меня.
- Да нет, мы к вам никакого отношения не имеем, - ответил старший
лейтенант.
Мне купили две бутылки кефира и булочки. Я попросил также вернуть
очки - и тут же их вернули. Вообще со мной делались все любезнее.
Выпив бутылку кефира, я в одиночестве разгуливал по камере:
сумасшедшего отпустили, чтобы не возиться с ним. Глядя на закиданные бетоном
коричневые стены, я снова чувствовал себя зэком.
В дежурку меж тем ввели нового задержанного. Размазывая кровь по лицу,
он заплетающимся языком предлагал старшему лейтенанту забрать себе двадцать
рублей, а ему оставить только деньги на троллейбус, чтобы он мог доехать к
горячо любимым им детям. У него было два портфеля. Раскрыли один - в нем
оказалась только дамская сумка. Начали открывать второй, но что в нем было -
я так и не узнал: в дежурку вошли двое молодых людей в штатском, меня сразу
же вывели из камеры, а владельца портфелей и сумок втолкнули на мое место.
Молодые люди поздоровались со мной - любезно, но сдержанно, забрали мои
вещи, я расписался за купленные продукты. Во дворе ждала зеленая машина,
похожая на армейский джип, без каких-либо милицейских знаков на ней, но с
милиционером за рулем. Мы снова проехали через центр, мимо зданий УВД и УКГБ
и выехали на шоссе, ведущее в Москву. Было 4 часа дня, 21 февраля, суббота.
- Вы знаете, куда мы едем? - спросил молодой человек на переднем
сиденье.
- Нет, - сказал я, - я не спрашиваю обычно, куда меня везут, так как
мне все равно не отвечают.
- Мы едем в Боровск.
- Зачем же? - спросил я.
- Вот мы приедем, там об этом с вами будет разговор, - ответил тот,
подтвердив тем самым еще раз, что ничего не нужно спрашивать.
Старший лейтенант, дежурный Боровского райотдела милиции, встретил нас
широкой улыбкой.
- Мы знакомы, мы знакомы, - говорил он моим штатским спутникам. - И с
вами мы, кажется, знакомы, - обратился он ко мне, улыбаясь.
Ввели меня в коридорчик за комнатой дежурного, сюда выходили двери КПЗ
и слышны были веселые голоса и смех заключенных. Старшина из коридора
ободряюще кричал: "Скоро будет чай, ребята!" Все носило довольно
патриархальный характер, и я подумал, что среди этих "ребят" мне будет лучше
отбывать пятнадцать суток, чем в Калуге.
Я прождал минут десять. "Прошу, пожалуйста", - сказал дежурный и провел
меня наверх, в кабинет заместителя начальника отдела. Черноволосый майор, с
добродушным лицом, еще не старый, сидел за своим столом. Справа от него,
набычившись, сидел прокурор в мундире советника юстиции, точь-в-точь
напомнивший мне тех районных прокуроров, которых мне приходилось видеть
раньше. Сбоку присел доставивший меня молодой человек, он назвался Суриным.
Я поздоровался и присел к столу, тут и майор, впрочем, сказал:
"Садитесь". Он же и начал разговор с упреков, что вот посылают они мне
четыре месяца повестки, а я по ним не являюсь, в связи с этим и пришлось
меня задержать.
Я ответил, что за прошедшие четыре месяца никаких повесток от них мне в
Ворсино не приходило, равно как и на адрес жены в Москву.