"Андрей Амальрик. Нежеланное путешествие в Сибирь" - читать интересную книгу автора

капитан Киселев, двое в штатском были довольно молодые люди с
маловыразительными лицами, лишенными того типичного выражения, которое
постепенно вырабатывается у оперативников, третий, по-старше, в меховой
шапке и с самым профессиональным выражением лица, был, как я понял, главным
в этой группе.
Хотя я был уже отчасти подготовлен к этому, все же почувствовал себя
очень неприятно. Как я знал, наблюдение за мной ведется довольно давно,
исходя, по-видимому, только из того общего предположения, что, раз я знаком
с иностранцами, с одной стороны, и с левыми художниками, с другой, то в той
или иной форме должен заниматься посредничеством между ними. Разумеется, мне
неизвестно, какие материалы были собраны обо мне, также мне не ясна еще роль
некоторых людей, с которыми мне приходилось так или иначе общаться, все же
слежка, видимо, ввиду моей незначительности, велась не настолько тонко,
чтобы я ничего не знал о ней. Еще весной 1963 года якобы сотрудники
Московского угрозыска наводили обо мне как коллекционере справки в журнале
"Спорт за рубежом", где я в то время работал. Едва ли они могли узнать там
что-нибудь интересное. Несколько позднее для наблюдения за мной была
завербована моя соседка И. Каган, уже немолодая домашняя хозяйка. Вскоре
после этого она устроилась на работу в милицию паспортисткой. Поскольку я с
ней даже не разговаривал, на нее возлагалась только задача сообщать, кто и
когда ко мне приходит или звонит. Как я понял, ни с кем из тех, кого я
интересовал, она непосредственно не общалась и все сведения должна была
передавать участковому уполномоченному милиции. Гораздо большие надежды
возлагали на завербованного в начале 1964 года другого соседа, В.
Жаховского, как человека примерно одного со мной возраста, в детстве мы с
ним играли в солдатики. Ему ставилась задача ближе сойтись со мной и
познакомиться с моими друзьями. Для этого, в частности, ему давались
пригласительные билеты на художественные выставки. В наблюдение за мной были
также вовлечены дружинники, а с лета 1964 года время от времени стал
заходить участковый уполномоченный милиции, с тем, чтобы узнать, работаю ли
я где-нибудь или нет. Координировал всю эту деятельность, по-видимому,
оперуполномоченный КГБ по Фрунзенскому району Гончаренко, о котором я еще
скажу.
Несмотря на это, я продолжал встречаться со своими иностранными
знакомыми, так как с моей точки зрения в этом не было ничего преступного.
Кроме того, я не видел большой беды в том, что моя малограмотная соседка
постфактум сообщит, что у меня был какой-то "иностранец" и ушел. Впрочем,
слежка могла быть и за самим иностранцем. Теперь же, в случае с интервью,
еще утром можно было подозревать, что о визите ко мне заранее известно,
почему же я все-таки пошел на это, а не отменил как-нибудь встречу? Ведь
даже в последний момент можно было дождаться возле дома машины Коренгольда и
дать понять: уезжайте скорей. Вероятно, я поступил так из следующих
соображений: во-первых, я считал, что, принимая у себя иностранцев, я не
нарушаю никаких советских законов; во-вторых, я думал, что если о визите
Коренгольда стало известно заранее, его задержат при выходе из моего дома, с
тем, чтобы проверить, не несет ли он от меня каких-нибудь картин, и
убедятся, что не несет, я даже хотел предупредить своих гостей о возможности
этого, и в-третьих, я рассуждал чисто по-русски - раз раньше ничего не было,
авось и сейчас ничего не будет. Но вышло все иначе, и теперь мне предстояло
объясняться с обладателем меховой шапки.