"Андрей Амальрик. Статьи и письма 1967-1970 " - читать интересную книгу автора

А г-н Брэдшер излагает это место моего письма так: "Амальрик сказал
'нельзя сказать, что Солженицын... затравлен и измучен' и хладнокровно
добавил, что он смог бы пережить еще одно заключение".
Г-н Брэдшер еще несколько раз искажает мое письмо Кузнецову. Он пишет:
"Амальрик заявляет, что он предпочитает молчать и страдать, нежели лгать за
привилегии" и заключает, что раз я не молчу и вместе с тем "по-видимому, все
же не страдаю" - это вызывает большой вопрос. В действительности я пишу в
письме всего лишь о том, что людям, которые не могут открыто выступить
против режима, лучше просто молчать, чем писать и говорить то, что
противоположно их собственным взглядам.


Мое возвращение из Сибири

Второй аргумент - это мое досрочное возвращение из Сибири, куда я был
сослан по указанию КГБ. "В 1966 году русский Верховный суд пересмотрел
приговор, - пишет г-н Брэдшер, - и Амальрик вернулся в Москву. Пересмотр
необычен, а разрешение вернуться в Москву еще более необычно". И далее
пишет: "Возможно, он купил свое возвращение из Сибири тем, что согласился
сотрудничать". Здесь г-н Брэдшер опять искажает факты или просто их не
знает.
Пересмотр приговоров самая обычная практика, и это связано не с
какими-то закулисными соглашениями, а просто с тем, что многие дела ведутся
низшими инстанциями крайне безграмотно, приговоры выносятся явно
необоснованно - и это заставляет высшие инстанции что-то в них менять, даже
если подобные дела курировались КГБ. Что же касается осужденных по Указу от
4.5.1961, как я, то я вообще не знаю ни одного случая, чтобы осужденный по
политическим мотивам отбыл по этому Указу срок полностью, настолько грубо и
неправосудно делались эти дела. Как и мне, был пересмотрен приговор поэту
Иосифу Бродскому - и он смог досрочно вернуться в свой родной Ленинград. О
его деле много писали на Западе и там выходи-ли его стихи. Так же досрочно
вернулись в Москву из ссылки поэт Батшев (из группы СМОГ) и художник
Недбайло. Всех их, следуя логике г-на Брэдшера, следует объявить агентами
КГБ.
Еще более нелепо его утверждение, что "необычно разрешение вернуться в
Москву". Такое разрешение не дается только в том случае, если человек
осужден за "особо опасные государст-венные преступления" (в том числе по ст.
70 УК РСФСР) или он рецидивист. Во всех остальных случаях, если осужденный
ранее жил в Москве и имеет там родственников, которые согласны принять его,
он может вернуться. Так, в 1962 году в Москву вернулся Гинзбург после
первого заключения, в 1969 году вернулась Белогородская - я пишу о делах,
известных на Западе. Иногда даже может вернуться человек, осужденный по ст.
70 УК. Так, в 1965 году в Москву вернулся генерал Григоренко, освобожденный
из ленинградской тюремной психбольницы. Следуя логике г-на Брэдшера, это
тоже все агенты КГБ.
В случае же отмены или пересмотра приговора возвращение тем более
очевидно. Нет надежды на пересмотр приговора и почти нет надежды на
возвращение в Москву в тех случаях, когда власти проводят "показательный"
процесс - с освещением его в печати, "митингами трудящихся" и т. д., как это
было с делом Синявского и Даниэля или Гинзбурга и Галанскова. Во множестве