"Жоржи Амаду. Свет в туннеле (Подполье свободы, ч.2) ("Каменная стена" #1) " - читать интересную книгу автора

лопнет. Баррос бросился к нему и дал две пощечины.
- Вошь паршивая!.. Смеешься надо мной!
А врач продолжал смеяться, он смеялся и плакал одновременно. На лице у
него остался след от пощечин. Инспектор возвратился к столу, взял бутылку и
сделал большой глоток прямо из горлышка. Сел.
- Убирайтесь вон! И поживее... - приказал он.
Доктор делал над собой невероятные усилия, стараясь остановить смех.
Баррос продолжал орать:
- Вон отсюда! Живо!
Смех на губах врача постепенно затихал; ему удалось выговорить:
- Мой конверт... Дайте мне мою порцию...
Баррос торжествовал в своей ярости.
- Убирайтесь, я уже вам сказал!.. Пока еще раз не набил морду.
Смех опять усилился, Понтес пытался бороться с ним и между спазмами
хохота повторял:
- Дайте мой конверт, и я уйду...
- Я вам не дам ни крупинки кокаина. Марш отсюда!..- И Баррос еще раз
приложился к бутылке.
Смех на губах у врача замер.
- Не шутите, Баррос, дайте мне...
Инспектор встал, подошел к врачу, вытолкнул его из кабинета и запер
дверь. Но и через закрытую дверь до него доносился возобновившийся смех
доктора. Эта каналья позволяет себе над ним смеяться! Он выпил еще. Его
душила ярость. Швырнул бутылкой в дверь.
Доктор Понтес упал на площадку лестницы, куда он вылетел от толчка
инспектора. Дежуривший в передней полицейский, помогая ему подняться,
заметил:
- Начальник совсем озверел, не так ли, доктор?
Доктор ничего не ответил. Смех его прекратился. Привычным жестом поднес
руку к носу. Услышал, как вдребезги разбилась бутылка, которую Баррос
швырнул о дверь. Снял с вешалки шляпу, вышел на улицу...

Он лишил себя жизни на рассвете, когда город только начал просыпаться.
Вопли и призраки встретили его сразу же за порогом полицейского управления,
сопровождали его в такси, вместе с ним вошли в квартиру. Глаза Жозефы, ее ни
на что не похожий вопль, колыбельные песенки, которые она напевала, когда
лишилась рассудка после того, как уже унесли ребенка, тело которого было
рассечено проволочным хлыстом:
Спи, мой сыночек, спи, мой родной,
Я берегу твой сон и покой...
Будь у него хоть немного кокаина, он набросил бы на эти видения и вопли
пелену сна и тогда, может быть, смог бы их перенести. Но Баррос вышвырнул
его из кабинета, не дав очередной порции. Алкоголь не поможет: он тщетно
пробовал искать в нем спасения. Понтес лег, не раздеваясь, на кровать и
тотчас же из всех четырех углов комнаты на него глянули лица, распухшие от
побоев, искаженные гневом и болью; сотни глаз устремили на него свои взоры с
потолка, с пола, со стен.
Он погасил свет, чтобы не видеть их, но ему не следовало этого делать,
потому что они приблизились к нему, окружили кровать, все - и мужчины и
безумная женщина - принялись кричать ему в уши; он видел их в темноте,