"Жоржи Амаду. Чистая правда о сомнительных приключениях капитана дальнего плавания Васко Москозо де Араган (Повесть, Старые моряки #2)" - читать интересную книгу автора

литературноисторическом конкурсе, объявленном государственным архивом,
является восстановление правды, необходимо было ряд подробностей вынести
если не на публичное обсуждение, то по крайней мере на суд выдающихся
личностей, способных высказать о них просвещенное мнение.
Вот почему я посоветовался об этом деле с достопочтенным сеньором
Алберто Сикейрой, чей авторитет в Перипери в настоящее время равен
авторитету капитана Васко Москозо де Араган в прошлом. Судья - человек
широко эрудированный, ни одна отрасль человеческого знания не укрылась от
его любознательности - от права до философии, от экономики до спорных
половых вопросов. Даже в медицине он разбирается неплохо, или, вернее,
вполне достаточно, ведь он так ловко и самоотверженно лечит Дондоку, у
которой часто бывает сильный грипп. Недавно мне довелось увидеть (в
качестве еще одного доказательства доверия и уважения судья как-то вечером
открыл передо мною двери своей цитадели, куда я до этого проникал только
ночью и тайно), как сеньор Алберто, засучив рукава, купает в горячей воде
нежные ножки Дондоки, а потом вытирает их полотенцем. По его словам, нет
лучшего способа для лечения простуды и гриппа. При этом судья нежно
шептал: "Моя зверюшка, бедняжка, больная моя девочка..."
Трогательное зрелище: великий человек, слава баиянской юриспруденции,
сидит на корточках перед жестяным тазом, растирая ноги простой мулатки, не
обладающей ни умом, ни запасом знаний. Вот доказательство его высокой
души, и я пользуюсь случаем, чтобы лишний раз заявить об этом.
Он сказал мне, когда я поделился с ним своимд сомнениями, что его
ничуть не удивляет легковерие слушателей капитана, поскольку им были
представлены конкретные доказательства: диплом в рамке, буссоль, телескоп
и - что особенно важно - орден Христа. Можно ли было сомневаться, можно ли
было верить Шико Пашеко и придавать значение его злобной клевете, если он
в сущности являлся всего лишь предком тех сплетников, что и поныне сеют
смуту в нашем мирном предместье, злословя по адресу ближних и клевеща на
честных людей.
Последнее время наш высокоученый судья чувствует себя весьма обиженным:
до него дошли слухи о разгоревшейся среди жителей Перипери дискуссии
относительно его карьеры.
Не знаю, каким образом донеслись до него отголоски нашего спора, я не
хочу называть имена - ведь наше крошечное общество поистине кишит
болтунами, сплетниками и интриганами. Как бы то ни было, но я признателен
болтунам, так как благодаря их бестактности мой авторитет в глазах
достопочтенного судьи значительно возрос. В частности, приглашение
сопровождать судью в дом Дондоки представляет собой именно такое,
чрезвычайно лестное для меня доказательство его дружеских чувств и более
того - его глубокого доверия ко мне. Всем известно, что женатый человек
совершенно спокойно приводит к себе в дом какого-нибудь знакомого и
представляет его жене; но привести друга к любовнице редко кто решится.
Такого доверия заслуживает только самый близкий человек, к которому питают
поистине братские чувства. Я заслужил это доверие потому, что встал на
защиту судьи, когда Отониэл Мендонса, прихлебатель Телемако Дореа,
принялся везде кричать, будто сеньор Сикейра вышел в отставку после того,
как его имя было трижды вычеркнуто из списков кандидатов на замещение
вакансии судьи верховного кассационного трибунала и будто губернатор штата
заявил, что если бы ему пришлось выбирать между крысой из мусорной ямы и