"Жоржи Амаду. Чистая правда о сомнительных приключениях капитана дальнего плавания Васко Москозо де Араган (Повесть, Старые моряки #2)" - читать интересную книгу автора

достопочтенным сеньором Сикейрой, то он, представьте себе, предпочел бы
крысу: она все-таки меньше ворует и меньше воняет!
Я был возмущен и горячо защищал оскорбленную честь учителя. У меня с
Отониэлом Мендонсой старые счеты, и я давно ждал случая расквитаться с
ним. Он еще сравнительно молодой, этот типчик, и однажды во время каникул
подложил мне здоровенную свинью, когда мы оба увивались за некой
куртизанкой, неизвестно каким ветром занесенной в Перипери. Воспоминание о
накрашенной Манон придало мне красноречия, негодование переполняло меня, и
я излил свою досаду, наградив этого кретина несколькими резкими эпитетами,
за что удостоился одобрения слушателей. Сам Отониэл, испуганный моей
воинственностью, тут же отрекся от своих обвинений, объявил себя даже
поклонником судьи и объяснил, что он, мол, всего-навсего пересказывал
слухи, которые ходят в Баие. Как видите, он оказался не только
клеветником, но и трусом.
Что же касается истории капитана, который фактически является
единственным объектом моего внимания, я изложил все дело поэту-модернисту
Телемако Дореа. Наши отношения с поэтом, в последнее время натянутые,
теперь улучшились. Как-то он пришел ко мне и, рассыпаясь в любезностях,
поздравил с опубликованием моего сонета - не что-нибудь, а настоящий
александрийский стих! - который напечатан в газете, принадлежащей одному
моему другу, умному и смелому человеку. Некоторые обвиняют его в
вымогательстве - якобы он тянет деньги с испанских торговцев, подвергая их
уничтожающей критике, если они отказываются давать объявления в его
газете. Думаю, что все это интриги и сплетни и не стоит обращать на них
внимания, Телемако и вправду понравился мой сонет, он не скупился на
похвалы. Сравнил меня с Петионом де Вилар, с Артуром де Салес и совсем
растрогал своим неожиданным признанием моих поэтических способностей. Я
расчувствовался и обнял его - он ведь в сущности хороший парень. Немного
вспыльчив, конечно, иногда любит позлословить, но, может быть, он просто
озлоблен тяжелой жизнью. Ведь Телемако получает ничтожное жалованье, еле
сводит концы е концами, и ему, наверно, очень нелегко. А талант у него
есть, этого отрицать нельзя, и если бы он бросил свое увлечение
футуризмом, то мог бы писать неплохие стихи.
Я рассказал ему, что меня тревожит позиция жителей Перипери на первой
стадии борьбы между капитаном и Шико Пашеко.
Телемако был не согласен с судьей: "Что этот осел понимает в поведении
людей?" По его мнению, вовсе не конкретные вещественные доказательства -
дипломы, карты, хронограф - заставили обывателей оказать поддержку
капитану. Все это не так просто. Обычно люди не придают большого значения
вещественным доказательствам. Скромные и робкие отставные чиновники и
ушедшие на покой торговцы ощущали потребность пережить какие-то
приключения, хотя бы на одну минуту почувствовать себя героями. Вот почему
они стояли за капитана и старались дать отпор сплетнику Шико Пашеко. Даже
у самого осмотрительного и благоразумного человека, какую бы умеренную
жизнь он ни вел, горит в груди огонь, иной раз всего только крошечная
искорка, но при благоприятных условиях из нее может вспыхнуть пожар.
Она-то, эта искра, и тянет нас прочь от повседневности, и мы бтремимся
уйти От посредственности, от однообразия и серости будничной жизни, пусть
всего лишь в услышанной истории или на страницах прочитанной книги. В
приключениях капитайа, в его жизни, полной отваги и риска, старики