"Жоржи Амаду. Чистая правда о сомнительных приключениях капитана дальнего плавания Васко Москозо де Араган (Повесть, Старые моряки #2)" - читать интересную книгу автора

инспектора и горой стояли за капитана. Некоторые же считали, что и
капитан, и Шико преувеличивают: может быть, Васко не такой уж герой, но и
истории, рассказанной Шико Пашеко, тоже не слишком верили. Впрочем, таких
людей нашлось немного. К первым принадлежал Адриано Мейра, ко вторым -
Зекинья Курвело, между ними, пытаясь их примирить, стоял старый и
почтенный Жозе Пауло Проныра.
Примирение было делом трудным, почти невозможным, такой бурной полемики
еще не бывало в Перипери. Страсти разгорались все сильнее, вражда
сделалась непримиримой, некоторые старые друзья перестали даже
здороваться, а Шико Пашеко и Зекинья Курвело чуть было не сошлись
врукопашную. Предместье раскололось на две партии, и мирной тишине,
царившей здесь прежде, о которой писали даже в газетах, навсегда пришел
конец. Распря, подобно буре, нанесла Перипери опустошительный урон.
С тетрадкой в руке Шико Пашеко везде и всюду повторял свои
разоблачения, свою поразительную историю. Она датировалась началом
столетия, когда у власти стоял Жозе Марселино.


ВТОРОЙ ЭПИЗОД


ТОЧНОЕ И ПОЛНОЕ ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ РАССКАЗА ШИКО ПАШЕКО, СОДЕРЖАЩЕГО
ШИРОКУЮ КАРТИНУ НРАВОВ И ЖИЗНИ ГОРОДА САЛВАДОР В НАЧАЛЕ СТОЛЕТИЯ, С
УЧАСТИЕМ ВЫДАЮЩИХСЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ И КРУПНЫХ КОММЕРСАНТОВ,
НУДНЫХ ДЕВИЦ И ОЧАРОВАТЕЛЬНЫХ ЖЕНЩИН.


ГЛАВА ПЕРВАЯ


О пансионе "Монте-Карло"
и пяти важных господах

Искрящийся блеск драгоценностей - кольца на пальцах, на шее ожерелье, в
волосах диадема, серьги в ушах... Туго затянутая в корсет, волоча за собой
шлейф вечернего платья, Карол с улыбкой спешит им навстречу:
- Наконец-то... Я уж думала, что вы сегодня не придете.
Она держалась с изяществом, несмотря на свои бурно прожитые пятьдесят
шесть лет и вопреки полноте, против которой тщетно боролась; полнота с
годами росла, а заодно росли сбережения, которые Карол весьма удачно
превращала в акции и недвижимость.
Карьера Карол была нелегкой - сколько труда, сколько страданий! Сорок
лет в домах терпимости, сначала в качестве пансионной девицы, а
впоследствии хозяйки пансиона. Все началось с того дня, когда проезжавший
через Гараньюнс коммивояжер увез ее, пленив лестью и столичными манерами и
наобещав золотые горы. Неделю спустя он бросил ее в Ресифе. А ей было
шестнадцать лет... ни гроша денег, ни одного знакомого, никакого опыта...
Она бродила между мостами, глядела на воду и думала, что это для нее
теперь единственный выход.
Иногда в тихие вечера, сидя в австрийской качалке (она высится посреди