"Жоржи Амаду. Необычайная кончина Кинкаса Сгинь Вода (Новелла, Старые моряки #1)" - читать интересную книгу автора

мантилье.
- Где он? Где он? - кричала она в волнении.
Курио поспешно взбежал по ступеням. Он походил в своем потертом фраке
на митингового оратора.
- Пронесся слух, будто бы Кинкас протянул ноги, и город погрузился в
траур. - Все рассмеялись, Кинкас смеялся тоже, - Так "от он здесь, люди
добрые, сегодня день его рождения, и мы отпразднуем его на баркасе у
Рулевого Мануэла.
Пучеглазая Китерия высвободилась из объятий полных сочувствия Доралисе
и толстой Марго и хотела кинуться к Кинкасу, который сидел теперь на
ступеньке рядом с Прилизанным Негром. Но, видно, потрясенная всем
происходящим, она не могла удержаться на ногах и уселась прямо на
мостовую. Ее тотчас же подняли и подвели к Кинкасу.
- Бандит! Собака! Негодяй! Ведь вздумается же такое - распускать слухи,
будто ты умер, и пугать людей?
Она села возле улыбающегося Кинкаса, взяла его руку и положила себе на
грудь, чтобы он ощутил биение ее встревоженного сердца:
- Я чуть с ума не сошла, а он, оказывается, веселится, окаянный. Ну что
с тобой делать? Дьявол ты, а не человек, вечно что-нибудь придумаешь!
Какой ты бесчувственный, Сгинь Водичка, совсем ты меня не жалеешь, ведь ты
меня просто убил...
Все смеялись, шутили; в тавернах вновь зашумел народ,
Ладейра-де-Сан-Мигел ожила. Компания направилась к дому Китерии. Она была
в этот вечер чрезвычайно хороша: в черном платье, такая соблазнительная...
Они шли по Ладейре-де-Сан-Мигел и всюду встречали привет и дружбу.
Немец Хансен, хозяин бара "Цветок Сан-Мигел", пригласил их выпить по рюмке
кашасы. Француз Верже подарил дамам африканские амулеты. Он не мог
присоединиться к ним, так как этой ночью ему надо было выполнять обет,
данный святому.
Двери домов открывались, женщины выглядывали из окон, выходили на
улицу. Имя Кинкаса слышалось повсюду, ему кричали "ура". Кинкас кивал в
знак благодарности, словно король, возвратившийся на трон.
В доме Китерии все было погружено в траур. В спальне на комоде, между
литографией, изображающей Христа, и глиняной статуэткой кабокло [Кабокло -
метис; бедный крестьянин] Ароэйра, ее покровителя, красовался портрет
Кинкаса, вырезанный из газеты, где он был напечатан в качестве иллюстрации
к серии очерков Джованни Гимараэнса "Баиянское дно". По бокам портрета
горели две свечи, а перед ним лежала красная роза. Доралисе, ближайшая
подруга Китерии, откупорила бутылку и разлила кашасу в синие рюмки.
Китерия погасила свечи, Кинкас свалился на постель. Гости перешли в
столовую. Вскоре Китерия присоединилась к ним.
- Он заснул, бедняга...
- Перепил... - пояснил Ветрогон.
- Пусть поспит немного, - сказал Прилизанный Негр. - Он имеет право...
Но поскольку они и так уже опоздали к Рулевому Мануэлу, то вскоре
пришлось разбудить Кинкаса. Китерия, негритянка Кармела и толстая Марго
отправились вместе с ними. Доралисе пришлось остаться - ей сообщили, что
нынче вечером придет доктор Кармино. Ну, а доктор Кармино, сами понимаете,
- он ведь дает ей деньги каждый месяц, нельзя же обидеть такого человека.
Они надеялись, что застанут баркас еще у причала.