"А.Алексеев. Бхаани-Кали илиИндийская продукция" - читать интересную книгу автора

нарочно не сделаешь. У меня видно такой вид был, что это ее отвлекло как-то,
развеселило даже. Но я то знаю, что она на коврик этот наступила, и что-то
случилось.
Ну в общем с этого дня все плохо стало. Я тогда через ночь работал. Мы
с ней и не виделись толком - то я высыпаюсь - ее нет, то в ночь ухожу - ее
не вижу. Только изменилось в ней что-то. Она вообще худенькая, а тут
похудела еще больше, глаза какие-то нездоровые. И когда я дома во сне начала
разговаривать. Как-то отрывчато, бессвязно. И опять в ванной перестала
плескаться, только душ и все. И на коврик этот не становилась, я знаю. Я не
видел, но знаю, даже не касалась его. Я-то сколько раз на него становился
босыми ногами - и ничего, ну коврик себе и коврик в ванной. Никаких
особенных чакр я в нем не чувствовал. Стою себе, вытираюсь. И сушил его на
батарее и даже какой-то щеткой чистил. И на лестничной клетке о перила
выбивал. Ничего.
А раз пришел с работы после ночи, она стоит посреди комнаты, одетая, и
как увидела меня, я своим ключом дверь открыл, - так бросилась ко мне,
вцепилась, саму трясет, глаза в пол - лица. "Что такое, - говорю, - ты не на
работе?". " - Не могу, - говорит, - она меня не пускает." "-Так, - говорю, -
я сейчас выброшу эту тряпку к чертовой матери!" "- Нет, - говорит, - не
надо, я иду, уже иду, и так опоздала". И ушла. Я спать завалился. А вечером
она пришла, не мылась, даже руки не помыла, сразу - юрк в постель и сделала
вид, что спит. Но не спала она, я знаю. Ну а мне на следующую ночь опять....
Работать ведь надо. Я как собираться стал, она в крик: " - Не уходи!" Тут уж
я на нее напустился. И ругал и издевался и чернявого продавца вспоминал и
прану и чакры. Потом вытащил Бхаваню эту из ванной и запулил в окошко, как
она пемзу когда-то. Плюнул, дверью хлопнул и ушел. Только неспокойно мне все
это. Сижу на работе, час ночи уже был наверное. Снял трубку, позвонил.
Длинные гудки. Ну спит, наверное. Слава Богу. Кое - как до утра дотянул и
домой скорее. Открываю дверь - тишина. Ну ладно, думаю, на работу спокойно
пошла. Дурь-то вчера из нее маленько повышиб - тоже надо иногда.
А потом я дверь в ванную открыл. И увидел. Если в Аду заставят меня вот
так все время эту дверь открывать, я в Аду не выдержу - во второй раз умру,
пусть тогда отправляют куда хотят. Стоит она на коврике этом "Бхвани - Кали"
с открытыми глазами, и видно сразу, что неживая она. И пленка на глазах, как
у маленькой птички спящей. Она не упала даже. В ванне вода не спущена. А она
стоит на коврике как свечка восковая, очень - очень мертвая. Свет горит, не
выключила она его, конечно. Она, видно, после скандала, который я ей
закатил, решила характер выдержать, в руки себя взять, ну и обратно с улицы
коврик этот принесла, а может он обратно к нам в квартиру как-то заполз,
по-индийски как-нибудь. Не знаю. Я думаю она себя пересилить хотела, чтобы
все как раньше, ну и в ванну полезла, может, чтобы старую жизнь вернуть,
ауру эту самую вернуть. И на коврик этот специально встала, назло всем своим
страхам. Вот какая она.
Это я сейчас все понимаю, а тогда ничего не понимал. Убежал я. Даже
дверь входную не закрыл. Нет, я под трамвай не бросался и с крыши не прыгал.
Я сначала тестю и теще из автомата позвонил. Сказал, чтобы ехали они к нам
срочно. Что дверь входная не заперта. Пусть заходят. Но без меня. Трубку
повесил и в центр поехал, в магазинчик этот хозяйственный. К чернявому.
Думаю как: если этот коврик бхванин для нее был уготован, то у чернявого и
для меня что-нибудь найдется, а то ее коврик мне нипочем. Я же вам уже