"Сергей Алхутов. Возвращение Заратустры " - читать интересную книгу автора

Какое благое намерение стоит за таким поведением? Говорю вам: он хочет быть
дома и знать, что его страна - его дом.
Некогда учил Заратустра о бледном преступнике, что убил он, чтобы
убить, а ограбил для оправдания убийства. Ныне говорю вам: не оправдание
убийству следует искать, а ту надежду, оправданием которой стремился он
сделать убийство. Хотел ли он доказать себе, что не тварь дрожащая? Искал ли
свободы от детских кошмаров? Или, быть может, восстанавливал ведомую ему
справедливость? Не знаю.
В ком бы ещё и за каким бы поведением хотели вы найти благое намерение?
А если и не хотели бы - принять самого неприятного вам не легче ли всего
через поиск его благих намерений? Итак, ищите.
Лишь на один вопрос не даёт пока ответа Заратустра - не даёт, ибо
прежде, чем задать сам вопрос, следует всякому сделать поиск благого
намерения привычным, а обнаружение его - лёгким, как невидимый воздух".
Так говорил Заратустра. И, сказав, записал на листах своих. И, записав,
спросил себя: "Не есть ли кривизна и сама лупа?"

О курящих верёвку

Однажды к хозяину жилища, в котором обитал Заратустра, пришёл некто и
принёс травы. И хозяин, забив её в папиросу, стал курить её с гостем,
предложив также и Заратустре.
Две затяжки сделал Заратустра и сказал слово, и слово его было таково:
"Из этого предки мои вили верёвки, чтобы привязывать козлищ".
Весьма удивившись таким словам, хозяин спросил: "Как? Разве твои предки
не курили коноплю?"
"Нет, они делали из неё посконные рубахи и пеньковые верёвки. Зачем ты
куришь верёвку?" - отвечал Заратустра.
"Чтобы расширить сознание", - сказал хозяин.
Ответил Заратустра: "Один древний бог норманнов тоже хотел расширить
сознание. Но не стал он курить пеньковую верёвку - он на ней повесился". И
отойдя с того места, достал свои листы и записал:
"Не о наркотиках поведу я речь, ибо "наркэ" по-гречески оцепенение, и
что же сковывает цепями? - разве только яд кураре и героин. Речь моя - о
галлюциногенах.
Есть ещё немало людей, полагающих, что галлюцинация это бред. О,
полагающие и положившие окончательно, если вы научитесь толковать слова хотя
бы другими словами! - тогда поднимется и пойдёт и полетит то, что вы
полагали. Ибо не то ли означает слово "бред", что некто бредёт и забредает и
сворачивает с колеи? Врачи называют это словом "делирий", и "лира" по латыни
колея.
О латынь, мёртвая, как язык моих предков, и живая, как постельный клоп,
что три года провёл бугорком под слоем краски на стене - и вылупился! Ты
питаешься кровью языков. Ещё сравню тебя с коноплёй, что вырвали с корнем,
высушили, сожгли и вдохнули в себя дым её и выкурили.
Кто из живущих ныне помнит, что галлюцинация - а точнее, аллюцинация -
по латыни освещение, озарение и даже осенение счастьем? Впрочем, никого ещё
не осенило счастьем знание латыни.
Есть и другие языки; есть среди них и такой, на котором счастье зовётся
коротко и просто: "глюк".