"Генрих Альтов(Альтшуллер). Угол атаки" - читать интересную книгу автора

действиями подводных лодок и кораблей-охотников. Дину, однако, не
устраивало, что кто-то не замечает ее присутствия. На большой перемене она
подошла ко мне и поинтересовалась книгой. Мы немного поговорили. Оказалось,
что Дина умеет плавать кролем, что "Остров сокровищ" она смотрела четыре
раза и что она слышала о Ютландском бое. После этого я стал замечать Дину,
очень даже стал замечать, хотя вскоре выяснилось, что о Ютландском бое ей
рассказал Яшка, которому за месяц до этого я сам все подробно объяснил...
Так вот, как-то пронесся слух, что в Доме пионеров организуют новый
кружок - химический. Да, тут надо сказать несколько слов об этом Доме
пионеров. По тем временам он был сверхобразцовым и сверхпоказательным:
огромное здание бывший дворец нефтепромышленника, великолепное оборудование
в кружках и мастерских, спортзал, сад, концерты, кино, а главное - просто
потрясающие руководители. Морским кружком руководил Сергей Андреевич, самый
настоящий капитан, самого настоящего дальнего плавания, знавший все моря и
океаны. А у наших соседей, планеристов, руководителем был летчик с орденом
Боевого Красного Знамени. Когда он, чуть прихрамывая, проходил по коридору,
мы затаив дыхание, смотрели на его орден. Попасть в Дом пионеров было очень
трудно, все кружки были переполнены, и потому, услышав о новом кружке, Дина
объявила, что надо сразу пойти и записаться. К этому времени она запросто
командовала всем классом. По современной научной терминологии, она стала
признанным лидером группы. Химия ее нисколько не интересовала, других ребят
тоже, но Дина очень логично объяснила, что, записавшись в химический кружок,
можно получить пропуск в Дом пионеров и бывать на вечерах и концертах. Так
что человек десять пошли и записались. Я тоже записался, хотя нельз было
одновременно заниматься в двух кружках, за это могли вообще выгнать.
На занятиях мы с Димой садились за последний стол, и не обращая
внимания на химические опыты, болтали о всякой чепухе. Химический кружок
находился двумя этажами выше морского, но все-таки мне приходилось постоянно
быть настороже. Яшка добросовестно осваивал химию, а после занятий мы вдвоем
провожали Дину.
И вот однажды Дина заболела и не пришла в школу. Не появилась она и
вечером, на занятиях в химкружке. Я, как обычно, устроилс за последним
столом. Рядом со мной оказался Витька. Химия его не интересовала, в кружок
он записался потому, что дома его заставляли играть на виолончели. Витька
все время таскал с собой книги "про шпионов" и считалс авторитетом в этой
области. На этот раз он тоже читал какую-то книжку и громко сопел от
переживаний. Я послушал, как он сопит, и перебрался вперед. Николай
Борисович, химик, рассказывал о красках. Я тогда скептически относилс к
Николаю Борисовичу, уж очень он отличался от нашего капитана и летчика из
планерного. Николай Борисович был похож на повара: круглый, в белом халате и
белой шапочке, прикрывающий блестящую лысину. Мы называли его Колбой, это
получилось от сокращения и соединения "Коля" и "Боря". Так вот, в тот вечер
Колба рассказывал о красках. Почему красная краска имеет красный цвет, а
синяя синий. Какие краски были во времена Рамзеса Второго. Как Леонардо да
Винчи искал новые краски для своих картин. Как живут краски и почему они
стареют. Как синтезировать индиго и что такое акварельные краски, темпера,
гуашь... Об этом было полезно послушать, потому, что я на собственном опыте
знал, что морское дело наполовину состоит из чистки, мойки и окраски. Мы
постоянно драили, красили и перекрашивали "Партизана", учебный пароход
Детюнфлотилии, шпаклевали и красили швертботы в яхтклубе, а стометровый пирс