"Генрих Альтов(альтшуллер). Ослик и аксиома" - читать интересную книгу автора

куда денется стремительно нарастающая лавина открытий?..
Быть может, я не нашел бы ответа на этот вопрос. Скорее всего не
нашел бы. Есть вопросы, имеющие ехидное свойство появляться задолго до
того времени, когда на них можно ответить. Но однажды, листая "Вопросы
философии", я обратил внимание на заметку, густо усыпанную примечаниями и
оговорками редакторов. В заметке говорилось о принципах дальнего
прогнозирования. Речь шла о возможности уже сегодня решать на аналоговых
машинах задачи, подобные тем, с которой я столкнулся.
В первый момент меня поразила даже не сама заметка, а подпись. Статья
была написана Антенной; я не видел его четырнадцать лет, со школьных
времен.


x x x


В нашем классе он был самый высокий, но Антенной его прозвали не за
рост. Он вечно таскал в кармапах кучу радиохлама и каждую свободную минуту
собирал приемники. Делал он это как-то машинально. Он мог смотреть
кинокартину или ехать в трамвае, а руки его в это время работали сами по
себе: что-то отыскивали в карманах, что-то с чем-то соединяли, наматывали,
прилаживали - и вдруг все эти фитюльки, болтавшиеся на разноцветных
проводах, оживали, начинали шипеть, свистеть, а потом сквозь плотный шум
пробивался голос диктора. Антенна что-то менял, подкручивал: шум таял,
исчезал - и возникала прозрачная, чистая музыка.
Не помню ни одного случая, чтобы у Антенны не хватило материала. Он
мог пустить в дело любую вещь. Как-то он собрал приемник из двух
радиоламп, мотка проволоки, моей собственной вечной ручки и старого
велосипедного насоса.
Антенна приехал с Урала. Мы тогда были в восьмом классе, и первое
время все выпрашивали у него приемники. Он отдавал их, нисколько не жалея.
Вообще Антенна был хорошим парнем - так считали все, и только он сам,
кажется, иногда огорчался, что его вечно тянет лепить приемники. Он именно
так и говорил - "лепить". Ему нельзя было играть в футбол: в самый
отчаянный момент он вдруг подбирал обрывок какого-нибудь провода и
принимался его рассматривать. Даже в воротах Антенну невозможно было
поставить, потому что он сразу начинал возиться со своим радиохламом, а
это плохо, когда у вратаря заняты руки. Мы играли на пустыре, за стройкой,
и Антенна обычно сторожил портфели. Он сидел на траве, поглядывал на игру
и собирал очередной приемник.
Работали приемники лучше заводских, хотя вид у них был не слишком
красивый. Антенна почему-то не признавал футляров и коробок, приемники
получались у него открытыми. Начинка висела на проводах, как гирлянда
елочных игрушек. Но если Антенне давали футляр, он не спорил и сразу же
принимался за работу. Сначала за Антенной ходила целая очередь, а потом мы
привыкли. И он делал что хотел: соберет какую-нибудь замысловатую схему,
разберет и начинает собирать новую...
Он учился с нами только год; потом его семья перебралась куда-то на
Алтай. Весь этот год мы с Антенной сидели за одной партой; мне нравилось
следить, как он работает. Именно тогда я всерьез задумался о своем