"Ал.Алтаев (Маргарита Ямщикова). Гроза на Москве " - читать интересную книгу автора

государя московского локти протерты и кое-как заштопаны, - а у Шуйских
кафтаны как жар горят, крытые новой кизылбашской шелковой материей.
Слышали братья еще сегодня, что у Шуйских чуть не каждый день пиры, что на
чарках да стаканах царских вырезают они свои имена, и сжимает кулаки
маленький государь московский, и шепчет чуть слышно брату Юрию:
- Молчи, Юрий, молчи: я им это припомню... ужо я всем припомню!
И проносятся одна за другой картины в голове царя: видит он, как
отняли у него любимую мамку Аграфену Федоровну Челядину; и тогда уже он не
плакал; он зарылся головою в подушки и заглушал стоны и проклятия.
Плакал один Юрий.
А потом были ночные страхи. Тонули во мраке своды, и на стенах
оживали птицы, чудовищные птицы с человеческими головами. Хлопали они
крыльями, а бояре говорили лежащему в постели великому государю
московскому:
- Дьявол зорок, государь. Спи. Спи, а мы, твои верные холопы, станем
сторожить твой сон ангельский, чтобы не допустить до тебя лиходеев.
- А где лиходеи? - спрашивал маленький московский государь
побелевшими губами.
- А лиходеи по всей земле раскиданы, государь, пуще всего их вокруг
тебя, во дворце.
- Что станут лиходеи со мною творить? - спрашивал Иван.
- Напустят лихую болезнь, аль нечисть какую, станешь сохнуть... везде
опасаться их надо, и днем, и ночью. След твой царский вынут, призраки
страшные на тебя напустят, станешь блеять по-козьему или собакою вякать;
мертвецов тоже с земли лихие люди выкапывают... а то жабьи кости в питье
кладут...
И обоим князьям грезилось по ночам, что мертвецы оживают и нечисть
ползет по стене; что жабьи кости колют им сердца, что душат их косматые
лапы ведьмы, а из углов крадутся к ним убийцы с ножами и отравою, и
просыпались они после тревожного сна, полного страшных грез, в холодном
поту.
А маленький государь московский сжимал кулаки и шептал:
- Погоди, погоди, я им все припомню!
От унижений Иван озлоблялся, а Юрий робел и хитрил.
Помнил царь и забавы свои в теремах дворцовых. Приносили во дворец
дворовые люди в забаву ему и Юрию щенят, белок, зайчат, котят и других
зверьков. Юрий растил их, а Иван придумал другую забаву. Любил он
забираться на вышки, откуда Москва была как на ладони и кишела в
праздничные дни, ровно муравейник. На солнце горели гребни кровель,
золотые купола церквей, резные теремки. Свежий ветер смеялся в лицо детям,
трепал полы их кафтанов, развевал кудри. Смотрел ласково на Божий мир
Юрий; горели глаза маленького государя московского, и злобный смех душил
его.
- Гляди, Ваня, - смеялся Юрий, - вон лошадка внизу! Ровно кошка -
ма-а-хонькая!
Злобно хохотал старший брат.
- А погляди-ка, какова будет собачка! - кричал он и, взяв любимого
щенка Юрия, маленького, смешного, с разъезжающимися лапками, бросал его с
головокружительной высоты.
Он помнил, как в глазах Юрия застывал ужас. Он помнил, как широко