"Светлана Аллилуева. Книга для внучек" - читать интересную книгу автора

теперь заправляет всем, сильная баба. Не в моем вкусе!" - сознался Гриша.
Невестушка тем временем громко и раскатисто хохотала, подливая водки и
накладывая маринованных грибов, картошки, селедки - всех тех яств, которыми
славится русская выпивка. Ольга сидела, вперившись в телевизор: слава Богу,
это ее всерьез занимало. Мне захотелось сказать нечто приятное Люде, и я
сказала довольно опрометчиво: "Знаете что, Люда, если хотите - называйте
меня мамой". Она ответила своей знаменитой фразой, которую мне не забыть,
вдруг бросив на меня острый взгляд недобрых глаз. "Ну, это мы еще
посмотрим!" - "Была бы честь предложена", - заметила я. Традиционно, ей
следовало меня именно так и называть. Отказ означал: "Мы и без тебя
просуществуем". В этом у меня не было никаких сомнений. Гриша в изумлении
вертел головой.


55

Для компании Оле был привезен некий мальчик, якобы говоривший
по-английски, но Ольга утверждала потом, что он ничего не понимал. Илью мы
видели всего дважды, потом было невозможно заполучить его в гости. Хотя он
жил с матерью очень близко от нашей гостиницы, и я звонила ей с просьбой,
чтобы мальчик зашел к нам, но этого так и не случилось. Мать говорила, что
он слишком занят.
Еще более удивительным для меня было то, что мой сын, несмотря на
просьбу зайти ко мне в гостиницу, поговорить посидеть вместе за семнадцать
лет, так и не удосужился это сделать. Он все отговаривался, что "Люда не
может". А когда я прямо попросила его зайти одного, он придумал всякие
причины, чтобы не приходить.
Мы были в Москве уже месяц. Повидали за это время всех моих кузенов
Аллилуевых - и тут было действительно радушие к нам обеим. Мальчики, с
которыми я почти что росла вместе, мамины племянники, мало изменились.
Теперь в возрасте от пятидесяти до пятидесяти восьми лет они были все так же
хороши собою: все высокие, стройные, худощавые, белозубые, с карими веселыми
глазами - просто загляденье - и выглядели все куда моложе своего возраста.
Они были женаты, имели детей, хорошую работу; их жизнь идет хорошо - после
ужасающих лет, когда их родители умирали, погибали в тюрьме. Они знали годы
нищеты, страха, общественного остракизма, все на свете... Теперь они,
наконец, довольны жизнью. К Ольге они были внимательны и теплы, и она это
сразу же заметила. Мне так странно, что и у них - дети. Для меня они все еще
"мальчики".
Один из них повел меня на Новодевичье кладбище. Возле могил мамы,
бабушки и дедушки Аллилуевых, Павлуши и Жени Аллилуевых, Анны и Федора
Аллилуевых прибавилась маленькая могила Василия Сталина - моего племянника,
младшего сына Василия, умершего в двадцать лет от укола героина. Моя няня
тоже похоронена здесь, и мы все соглашаемся, что необходимо перевезти сюда и
Василия из его "казанского изгнания"...
Этому будет противостоять его незаконная (четвертая) жена Маша, якобы
обладавшая правом похоронить его там, где ей вздумалось. Но мы-то знаем, что
Василий никогда не был разведен со своей первой женой, Галиной, у которой
все