"Грант Аллен. Башня Волверден (ужастик)" - читать интересную книгу автора

искусством и исключительной выразительностью. Но больше всего Мейзи
очаровала группа дев-прислужниц в ниспадающих белых хитонах:
в этой картине они выглядели куда импозантнее, нежели в качестве свиты
злополучной красавицы-еврейки. Две из них приковали к себе внимание гостьи
две девушки, само воплощение изящества и одухотворенности, в белых
одеяниях до полу, не соотносимых с определенной эпохой или страной,
застыли у самого края сцены, в правой части картины. - До чего прелестны
вон те двое, последние в правом ряду! шепнула Мейзи своему соседу,
оксфордскому студенту с пробивающимися усиками. Просто глаз не отвести!
- Вы находите? отозвался юнец, в замешательстве теребя усики. А мне,
знаете ли, они как-то не показались. Грубоваты, на мой взгляд. И эти
собранные в пучок волосы... дань последней моде, не так ли?
слишком отдает современностью, э? Девица в греческом хитоне с модельной
прической от Труфитта увольте, это не по мне!
- Ах, да я не этих двоих имею в виду! отозвалась Мейзи, слегка
скандализированная тем, что сосед счел ее способной плениться лицами столь
вульгарными. Я говорю про тех, что стоят сразу за ними, две темнокудрые
девушки, у которых волосы уложены так просто и мило а в облике ощущается
нечто нездешнее.
Студент открыл было рот и воззрился на соседку в немом изумлении.
Не вижу... начал было он, но тут же оборвал себя на полуслове: во
взгляде Мейзи он прочел нечто такое, что сбило его с толку. Он покрутил
усы, помялся и промолчал.
Занавес опустился, и несколько персонажей, не участвующих в последующих
номерах, сошли со сцены и присоединились к зрителям, как оно часто
водится, не переменив нарядов великолепная возможность в течение всего
вечера сохранить за собою преимущества, предоставляемые театральным
костюмом, румянами и белилами.
В числе прочих две девушки, вызвавшие восхищение Мейзи, неслышно
скользнули к ней и заняли два свободных места по обе стороны от гостьи:
неуклюжий студент только что ретировался восвояси. Незнакомки
отличались не только красотою и безупречным сложением, что лишний раз
подтвердилось вблизи; с первых же мгновений Мейзи ощутила удивительную
духовную близость. Девушки тут же разговорились с ней, открыто и искренне,
с обворожительной непринужденностью и изяществом манер. То были
прирожденные леди, леди по воспитанию и по натуре. Та, что повыше (подруга
называла ее Иолантой) казалась особенно милой. Уже само имя пленило Мейзи.
Мисс Льюэллин тотчас же подружилась с обеими: обе обладали неким не
поддающимся определению очарованием, которое само по себе оказывается
наилучшей рекомендацией. Мейзи постеснялась спросить новых подруг, откуда
те приехали, но из разговора их со всей очевидностью следовало, что
Волверден они знают превосходно.
Спустя минуту снова зазвучали фортепианные аккорды. Как нарочно, певица
выбрала песню, которую Мейзи ненавидела больше всего на свете:
шотландскую балладу "Недотрога-Мейзи", положенную на музыку Карло
Лудовичи:

Недотрога-Мейзи в лес Вышла спозаранку.
Распевала на кусту Звонкая зарянка.