"Зардушт Ализаде. Конец второй республики (Азербайджан) " - читать интересную книгу автора

поддерживаем Горбачева и перестройку. А те, кто нам мешают, против партии".
Вечером 13-го октября в зальчик на 37 мест набилось человек 60, люди
стояли на лестнице, в коридоре и во дворе музея. Были приглашены и пришли
известные в республике люди - член-корреспондент Академии Наук кристаллограф
Худу Мамедов, режиссер Эльдар Кулиев, пианист Фархад Бадалбейли. Пришли и
Иса Гамбаров с Нейматом Панаховым. За неимением мест они сели прямо на пол,
благо, он был выстлан серым ковролитом. Все экземпляры программы были
розданы, естественно, всем не хватило, я начал читать по пунктам, просил
мнения участников и записывал предложения. Тут выяснилось, что пришел
Мохаммед Хатами со своей группой "кызылбашей", (так именовались воины
средневекового поэта, царя и воина Шаха Исмаила Сефеви). Это была шпана с
красными повязками на голове. Выяснилось, что у Хатами совсем другое
понимание Фронта. Он каждую минуту возмущенно выкрикивал: "Кончайте
говорильню! Давайте провозгласим создание Фронта и призовем народ
объединиться вокруг нас". Каждый его такой возглас вызывал бурный восторг
его команды, по виду весьма далекой от такого занятия, как обсуждение
какой-либо программы.
Слово взял Худу Мамедов. Он призвал всех к умеренности и
дальновидности. Он напомнил о характере власти и опасности репрессий,
советовал вести все дела строго в рамках закона, не забывать о важности
поиска путей сотрудничества с руководством партии и правительства.
После того, как сел Худу Мамедов, слово попросил Иса Гамбаров.
Полемизируя с профессором, он риторически вопрошал: "Как можно сотрудничать
с людьми, которые нарушают самими же установленные законы? Как можно верить
людям, которые на каждом шагу нарушают обещания, людям, чьим словам нельзя
верить. Как можно сотрудничать с людьми...."
Тут я услышал рядом с собой какой-то хрип. Я взглянул налево и вниз -
Худу Мамедов растянулся в кресле и хрипел. Его подняли и быстро вынесли
наверх, уложили прямо на ковре в коридоре. Нашлись среди участников и врач,
и медсестра. Когда прибыли вызванные машины скорой, осталось только
констатировать смерть ученого. Выяснилось, что до этого у него было три
инфаркта, а за день до этого он перенервничал на учредительной конференции
общества "Гайгы" (Забота), создаваемой для помощи азербайджанскому населению
Карабаха. Армянскому же населению Москвой было выделено полмиллиарда рублей.
Так закончилась наше третье заседание, посвященное обсуждению Программы
НФА. Похороны ученого прошли на второй аллее Почетного захоронения, при
большом стечении народа. Смерть Худу Мамедова нанесла огромный ущерб моим
планам в отношении НФА. Я мечтал об организации, управляемой патриотическими
интеллектуалами, способными трезво анализировать ситуацию и принимать
оптимальные решения, гарантирующие достижение целей перестройки, а именно -
демократизацию, переход собственности из под контроля номенклатуры под
контроль трудящихся, свободу слова, многопартийность и честные выборы. Худу
Мамедов с его умеренными взглядами, высокой культурой, обширными знаниями и
несомненным патриотизмом был идеальным кандидатом на руководство НФА.
После заседания 13-го октября как-то вдруг создалось ядро из людей,
серьезно занявшихся НФА. Это были Лейла Юнусова и Арзу Абдуллаева из
Института истории, я и Мамедгасан Гамбаров из Института востоковедения,
Хикмет Гаджизаде из Института ботаники, Санубар Багирова из Института
искусства и архитектуры, Вагиф Сепханов из Азгосуниверситета, Нариман
Зульфугаров из Института усовершенствования руководящих кадров при Совете