"Зардушт Ализаде. Конец второй республики (Азербайджан) " - читать интересную книгу автора

сидеть, к тому же одна из досок пола проломилась. И тут один из моих новых
знакомых, преподаватель Азербайджанского инженерно-строительного института
Расим Иманов предложил проводить заседания в помещении
музыкально-спортивного объединения преподавателей и студентов АЗИСИ
"Джанги".
"Джанги" по-азербайджански означает и название танцевальной музыки, и
название местности в Шамахинских горах. Я спланировал три заседания в
помещении клуба "Джанги", находящемся на территории общежитий АЗИСИ у въезда
в Ясамал, один из нагорных районов Баку. На первом заседании обсуждались
проблемы исторической науки. Мое приглашение выступить с докладом принял
Ариф Юнусов, который изложил официально принятую точку зрения на историю,
которой придерживались академики Играр Алиев и Зия Буниядов, Иса Гамбаров
изложил версию тех ученых, которые считали, что официальная история
Азербайджана намеренно преуменьшает роль тюркского фактора. Каждый из
докладчиков обосновал свою точку зрения. В конце заседания я подвел черту
под дискуссией: "Вопросы есть. Необходимы глубокие и объективные
исследования. Но позволит ли партийное руководство проводить такую работу?"
Ответ был единодушным, что Компартия этого не позволит. "Тогда нам необходим
Народный Фронт, который заставит партийную верхушку снять бессмысленные
запреты с научных исследований".
Этими словами и закончилось наше первое заседание в помещении "Джанги".
Второе заседание было посвящено проблемам экономики, планирования и
республиканского хозрасчета. Доклад сделал сотрудник отдела тюркологии
Института востоковедения Алтай Эфендиев. После обзора экономической ситуации
и перечисления проблем, которые тормозили экономическое развитие СССР и
Азербайджана, тех мер, которые, как нам казалось, были необходимы для
решения проблем, последовали риторические вопросы: "Способно ли руководство
Компартии сделать это? Нет? Тогда единственная сила, которая вынудить его
пойти на эти реформы - Народный Фронт".
К третьему заседанию я написал проект программы НФА, напечатал ее на
пишущей машинке матери и размножил на ксероксе фундаментальной библиотеки
АН. Человека, который за деньги размножил эти документы, звали Сейран.
Наверное, получая свои двадцать копеек за лист, он не подозревал, что
занимается делом, который будет влиять каким-то образом на историю.
Я планировал, что на третьем заседании раздам проект программы и мы
начнем обсуждать ее. К тому времени численность участников наших собраний
дошла до тридцати. Большинство были сотрудники Академии, но были и из вузов,
и из заводов и отраслевых институтов.
12-го октября 1988 года мне позвонил хозяин помещения, Расим Иманов, и
сообщил, что ректор АЗИСИ Буняд Сардаров запретил проведение наших собраний
в помещении "Джанги". Ему было сделано внушение из КГБ. До собрания
оставался один день. Я стал обзванивать знакомых. Муслим Эльдаров, сын
народного художника Азербайджана Омара Эльдарова, отозвался на мою просьбу
"придумать что-то". Он договорился с Рамазаном Халиловым, директором
дома-музея Узеирбека Гаджибекова, основоположника азербайджанской
классической музыки. Рамазан Халилов согласился дать нам для собрания
подвальный зал музея, где показывали фильмы. Во время разговора с Муслимом
что-то щелкнуло, и мы услышали фразу на чистейшем, без бакинского акцента,
русском языке: "они ищут зал для банкета". Опять что-то щелкнуло, и Муслим
спросил меня: "Нас что, подслушивают?" "Пусть" - я ответил - "мы