"Зардушт Ализаде. Конец второй республики (Азербайджан) " - читать интересную книгу автора

Тема явно интересовала публику, так как была связана как с правами человека,
так и с большими деньгами. Но тут раздался тихий голос Андрея Дмитриевича:
- А что вы скажите о лидерах "Комитета Карабах", томящихся в застенках
Бутырки и "Матросской Тишины"?
Каспаров запнулся. Видимо, все его мысли, вся его мощная логика были
нацелены на яростное обличение бюрократов-паразитов из Госкомспорта.
Переключившись на другую тему, он как бы дал волю своим непосредственным
чувствам:
- Что же касается арестованных лидеров "Комитета Карабах", то я должен
сказать, что они, когда начинали движение, совсем не думали о судьбе армян
Баку. Баку - космополитический город. В нем люди живут без различия
национальной принадлежности. Баку - город очень человечный...
Дамы, которые были расстроены моим неудачным, на их взгляд,
выступлением, были обрадованы. Они повернулись ко мне и радостно-удивленно
сказали:
- Он говорит точно так, как и вы...
- А что же он должен говорить, если я говорил правду? В Баку нет
никакой этнической вражды, нет дискриминации.
Авторитет чемпиона мира, его слова перевешивали мои искренние слова и
бесхитростную позицию.
Потом выступил академик из Эстонии, один из лидеров Эстонского
Народного Фронта Виктор Оттович Пальм. Он рассказал о размахе народного
движения. Затем выступали Леонид Баткин, Лен Карпинский. Объявили перерыв.
Когда я выходил из зала, в ряду угрюмых бородатых мужчин, которые, как я
понял, были из Еревана, заметил Ержаника Абгаряна, арабиста, с которым я
работал в Йемене. Я обрадовался, подошел к нему и обнял.
- Как дела, Ержаник, как поживаешь?
Ержаник был смущен.
- Я из "Комитета Карабах" - он выдавил из себя.
- Ну и что, а я из Народного Фронта Азербайджана. Слушай, давайте
отбросим территориальный вопрос, это же нас разъединяет. Давайте вместе
бороться за демократию, против союзной бюрократии.
Ержаник виновато улыбнулся. Видимо, меня с моей позицией солидарности
демократов, независимо от национальной принадлежности, принимали за идиота,
не понимающего реального мира, разделенного на непримиримые лагеря
"коммунист - антикоммунист", "армянин - азербайджанец", "прибалт - русский".
После перерыва президиум зачитал заранее подготовленный текст воззвания
с требованием освободить лидеров "Комитета Карабах". Было еще заявление о
демократичности выборов, засильи партбюрократии.
В метро на перроне я увидел академика Пальма. Маленького роста,
деликатный, скромно одетый, он мало походил на наших самодовольных и
вальяжных азербайджанских академиков. Я подошел к нему и представился. Он
сказал:
- А я вас запомнил...
И мы начали прогуливаться по полупустому перрону станции метро
"Кропоткинская". Говорил все больше он. Он наставлял меня. Избегайте
насилия. Насилие выгодно власти. В насилии и провокации ей нет равных. Наша
сила в открытости, прозрачности наших целей и средств. Мы действуем в рамках
закона и только закона. Мы уже настолько сильны, чтобы постепенно, шаг за
шагом, менять законы, и двигаться к нашей цели дальше, также в рамках