"Игорь Алимов. В сторону Клондайка" - читать интересную книгу автора

полезная. Уж она-то точно не навязывалась и позволяла делать с миром все,
что только душе угодно.
Однажды Ларе созрел для того, чтобы выйти за порог дома. Этому
способствовала реклама в виртуале. Ларе не хотел, чтобы ему навязывали все
эти идиотские вещи и прочие фиговины, названия которым он не знал и знать не
хотел. Шоербезен-младший оделся самым подходящим образом, то есть обильно, в
три пары штанов и в две рубашки, взял в правую руку биту для квайл-крика и
как небольшой танк потопал к входной двери. Ларе направлялся наружу, дабы
раз и навсегда поставить мир на место.
Вернулся он довольно быстро - в разодранной одежде, без биты и с
кровоточащей, опухшей нижней губой. Проигнорировав вопли матери и походя
послав ее подальше, Ларе забился под кровать и целый день зализывал там
раны. Мир оказался слишком силен и многочислен, и первые же встреченные
сверстники совершенно не пожелали помочь Ларсу реализовать его взгляд на
вещи.
С тех пор будущий Дракон за порог дома не выходил ни разу. Для
разнообразия мальчик даже начал разговаривать с отцом - исключительно чтобы
при случае поставить на место, а случаи такие предоставлялись постоянно.
Отец с таким положением вещей опять согласился - все же Ларс у него был
единственный ребенок, получить разрешение на которого было не так-то просто;
а вот Клара фон Шоербезен после нескольких попыток (неудачных) вдохновить
мужа выдрать чадо ремнем покинула дом. Ларе был несказанно этому рад, о чем
не преминул сообщить родителю. Тот лишь тяжело вздохнул.
Так они и жили - младший и старший, пока Ларс не достиг совершеннолетия
и папаша не решил сделать ему по этому случаю подарок. В этом подарке была
последняя его родительская надежда. И надо признать, подарок надежду
оправдал. Частично.
Подарком была Эв.
Нескладный, прыщавый и крайне замкнутый подросток Ларе настороженно
принял этот оригинальный дар. К четырнадцати годам Ларс весь состоял из
комплексов и, коли бы не усилия отца, так и не научился бы сносно читать, а
все время торчал бы в виртуале. Папа Шоербезен мог себе позволить живого
приходящего наставника, которого заткнуть было вовсе не так просто, как
дроида с идиотскими учебными программами, потому что наставник добросовестно
отрабатывал свое немалое содержание, - а тут еще появилась Эв.
Пожалуй, именно ей Ларс был обязан всеми своими дальнейшими жизненными
успехами. Можно сказать, Эвелин ван дер Хаас сделала из сопливого подростка,
от которого за пять метров разило несвежим бельем и плодами интенсивного
онанизма, почти нормального человека, со временем принявшего гордый позывной
"Дракон", - да не где-нибудь, а в сверхэлитном Черном легионе, в
подразделении, которого официально никогда не существовало.
Нет, Ларс не побирался, у него было полно всякой одежды - у
папаши-бизнесмена платиновые кредитки торчали изо всех карманов, - но сын
предпочитал ходить именно в красной, с большим черным кругом на спине,
рубахе и в широких бесформенных портках такого же цвета. Ларс не желал
расставаться со своей униформой и занашивал ее буквально до дыр - а когда
дроид ему мягко и ненавязчиво подсовывал то же самое, но новое, давал дроиду
битой по морде, продолжая хранить верность старым тряпкам, и с великой
неохотой расставался с ними только тогда, когда рубаха со штанами начинали
расползаться по швам. Ларсу было комфортно в давно и как следует обжитых