"Данте Алигьери. Монархия " - читать интересную книгу автора

занимать первое место по сравнению со всеми прочими; римский народ был
знатнейшим8

, следовательно, ему подобает занимать первое место по сравнению со
всеми прочими. Доказательство основано на ранее принятом допущении, ибо
поскольку честь есть награда доблести, и всякое выдвижение на первое место
есть честь, всякое выдвижение доблести на первое место есть награда. Но
известно, что с помощью доблести люди становятся знатными, а именно, либо
собственной [c.58] доблестью, либо доблестью предков. Ведь, согласно
Философу в "Политике"9

, знатность и древние богатства есть доблесть, а, согласно Ювеналу:

Знатности нет ведь нигде,

как только в доблести духа10

.

Эти два суждения относятся к двум видам знатности: собственной и
предков. Стало быть, знатным на основании причины их знатности приличествует
и награда первенства. А поскольку награды должны быть измеряемы заслугами,
по словам Евангелия: "Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить"11

, - постольку Наиболее знатному приличествует первое место. В
правильности предпосылки убеждают свидетельства древних; ведь божественный
поэт наш Вергилий во всей "Энеиде" сохраняет свидетельство для вечной
памяти, что славный царь Эней был отцом римского народа. Это подтверждает
Тит Ливий, отменный летописец подвигов римских, в первой части своего тома,
начинающегося со взятия Трои. Мне невозможно изъяснить, какой Знатности был
этот непобедимый и благочестивый отец, не только основываясь на его
собственной доблести, но и на доблести его предков и его жен, чья знатность
по наследственному праву перешла и к нему самому, и я положусь на "высокие
свидетельства самого прошлого".

Итак, что касается его собственной знатности, надобно выслушать нашего
поэта, который [c.59] в первой книге выводит Илионея, говорящего так:

Царь у нас был - Эней12

,

его справедливей другого

Не было, ни благочестней,

ни выше в войне и сраженьях.

Нужно выслушать его и в шестой книге, где он говорит об умершем Мисене,
который был слугою Гектора на войне, а после смерти Гектора сделался слугою