"Данте Алигьери. Пир. Трактаты" - читать интересную книгу автора

присущи некоторым людям, я не намереваюсь в настоящее время их разъяснять,
ибо это слишком затянуло бы настоящее отступление; скажу лишь, что такие
люди вроде скотов, которым разум мало чем служит на пользу2. Поэтому, если
слуга не понимает природы своего хозяина, он, очевидно, не может служить ему
так, как следует. Также следует заметить, что слуга должен понимать друзей
своего хозяина, иначе он не смог бы ни почтить их, ни исполнить их желаний,
а тем самым он не служил бы в надлежащей степени и своему хозяину; ведь
друзья как бы части единого целого, поскольку это целое есть либо единое
желание, либо единое нежелание3.
Латинский комментарий не обладал бы пониманием необходимых вещей,
которым обладает народный язык. А что латинскому не свойственно понимание
народного языка, доказывается следующим образом. Тот, кто знает лишь род
какой-либо вещи, в совершенстве ее не знает4; так, например, различая
какое-нибудь животное издали, человек не разбирается как следует и не знает
- собака ли это, волк или козел. Латинский знает народный язык вообще, но
не в отдельных проявлениях, ибо если бы он различал его надлежащим образом,
то познал бы все народные языки - ведь нет оснований, чтобы он один язык
понимал лучше другого; таким образом, если бы какой-нибудь человек полностью
и в совершенстве овладел латынью, то он, как может показаться, приобрел бы
способность охватить и познать все народные языки. Но этого не бывает;
человек, владеющий латынью, если он из Италии, не отличает [английского]
народного языка от немецкого5, ни немец, знающий латынь, не различает
итальянский народный язык от провансальского. Отсюда явствует, что латынь не
понимает народного языка. К тому же она не понимает и его друзей, ибо
невозможно понимать друзей, не понимая главного среди них; поэтому, если
латынь не понимает народного языка, как это было доказано выше, для нее
невозможно понимать и его друзей. Далее, без общения и близости невозможно
понимать людей; латинский же ни в одном народе не имеет общения со столькими
людьми, со сколькими общается язык народный, у которого так много друзей; а
следовательно, латинский и не может понимать друзей языка народного. И этому
не противоречит утверждение, что латинский все же общается с некоторыми
друзьями народного: ведь он близок не со всеми, а потому и не обладает
совершенным пониманием друзей; ибо понимание требует совершенного, а не
недостаточного.

VII. После того как доказано, что латинский комментарий был бы слугой
непонятливым, я скажу, почему он не был бы и послушным. Покорен тот, кто
обладает добрым расположением, именуемым послушанием. Истинное послушание
должно обладать тремя свойствами, без которых оно существовать не может: оно
должно быть любезным, а не горьким; полностью подчиненным приказанию, не
своевольным, а непринужденным; умеренным, но не безмерным. Нельзя
предположить, чтобы латинский комментарий обладал этими тремя свойствами, а
потому он и не мог бы быть послушным. И как уже было сказано, невозможность
латинского комментария обнаруживается из следующих соображений. Все
порожденное извращенным порядком явлений досадно и, следовательно, горько и
не обладает приятностью, как-то: спать днем и бодрствовать ночью, пятиться
назад, а не ступать вперед. Если подчиненный приказывает командиру, то это
проявление извращенного порядка вещей - ведь правильный порядок требует,
чтобы начальник приказывал подчиненному, и поэтому подобное смешение
надлежащего горько, а отнюдь не сладостно. А так как горькому приказанию