"Татьяна Алферова. Память по женской линии" - читать интересную книгу автора

непроизнесенное. Боязливо взглянув в сторону постели, берет с туалетного
столика ожерелье, камни вспыхивают в слабом свете ночника, он стискивает
холодные искры и разжимает пальцы. Украшение падает на пол, но удара не
слышно. Ничего не слышно. С трудом, словно пространство стало вязким, идет
через комнату, останавливается у тумбочки с лекарствами, разглядывает
пузырьки, бонбоньерки, стакан с серебряной ложкой. Выплескивает в форточку
остатки жидкости из стакана, помедлив, обтирает ложку о скатерть и
отправляет в карман. Видимо, не понимает, что делает. Когда он
поворачивается к двери и проходит мимо постели, мне становится видно
свесившуюся оттуда мертвую черную косу. Гроза разгулялась, не утихает.
Прощай, Лиз!

5.  ЧИСЛА - 1

Я забыла, как звучат ночью копыта, когда на дедовом диване неудержимо
летишь в сон, а за окном по неразличимой дороге громыхает телега, и на
грохот накладывается четкий перестук копыт низкорослой лошадки, мешается с
цоканьем маятника, медленно отступает: то ли вдаль, то ли в сон. Сон всегда
большой, плотный, ему не мешают пружины, звенящие из глубин старого дивана,
прервать его может запах ватрушек с черникой, испеченных "в поддымке", но
это будет утром, нескоро. Сон - наследство. Так спала прабабушка Анна в ночь
после сватовства, на жестких полатях у крестного.

"Жесткие" полати ничего не значат, не означают, что ей там плохо
жилось. У Осипа Ивановича, Кокоя (так называли крестного) имелась мелочная
лавка - завел после службы в армии, но не было ни земли, ни детей.
Собственно, его жена, Пелагея и была Анне теткой - родная сестра матери
Анны, тоже Анны, Ивановны, чтобы не путаться.

Мать Анна Ивановна раздала дочерей сестрам: Анну - Пелагее, Татьяну -
другой сестре, а сама доживала с двумя сыновьями. Раздала не от хорошей
жизни, понятно, - в двадцать восемь лет уже овдовела, осталась одна с
четырьмя ребятами. Дети - это в благородных семьях, крестьяне называли детей
ребятами. Муж Степан Иванович (можно подумать, что у нас в шестом колене
только одно отчество на всех) попал под поезд - впервые в нашей истории
появилась железная дорога. Потом она часто будет выезжать, но не столь
трагически. Я, и то, училась в железнодорожном институте.

Так вот, Степана Ивановича зарезало поездом, и дочь Анну отдали в семью
крестного. Еще один повторяющийся сюжет.

Коку, крестную уже моей мамы, также отдали "в люди". Но в люди чужие -
через пару лет после смерти матери, этой самой Анны, которая еще в
предыдущем абзаце называлась дочерью.

В первый вечер у "чужих" семилетней Коке было заявлено:

- Тонечка, ты - дома, чем хочешь заняться?

- Дома?