"Татьяна Алферова. Память по женской линии" - читать интересную книгу автора

В прошлую грозу мне показали город, похожий на Львов. Витрина
ювелирного магазина с тиковыми навесами над окнами, стекла от них
синие-пресиние. "Лиз!" - зовет важный поляк, вешает трость на локоть и
раскрывает футляр с брошью в виде веточки смородины. Очень знакомая вещица,
по-моему, такую я видела у Коки.

Он, поседевший, располневший, но все еще красивый, сидит в ресторане,
заткнув салфетку за воротник, и вычитывает лакированного официанта.

Две грозы назад обрюзгший старик в феске и аккуратно подстриженными
усами грезил за стаканом жидкого чая и тарелкой с двумя блинами под
портретом Калинина. Рядом к стене прислонена палочка. "Лиз!" - он шепчет в
тарелку, и приходит буфетчица в наколке на забранных волосах, смотрит с
интересом.

"Лиз!" - он же, но не старик, а почти мальчик в ловких сапожках, держит
лошадь под уздцы, восхищенно запрокинув голову к всаднице.

Очень хочется увидеть бал и шампанское из туфельки, но Лиза мне этого
не показывает. Никогда не показывает и себя. Личико в ложке крошечное,
только и видно черную прическу и черные глаза.

Я пересказываю Лизе те обрывки, что сохранились в памяти об ее муже.
Стараюсь, чтобы история отношений с Кокой выглядела поприличней. Лиза, он же
старый человек, ему нужен уход и крепкий чай; она неопытна до такой степени,
что не отличает хорошего от дурного, сама подумай, с пяти лет сирота, "в
людях". Да она и не красива, Лиза, веселая, правда, и готовит хорошо, ну и
продукты от столовой. Я даже не знаю, как твой муж овдовел, а может, не
овдовел, и ты живешь где-нибудь в Польше? Нет, не сейчас живешь, сейчас и
Коки уже нет, а тогда, когда они сошлись, когда разыгрывалось начало истории
с Кокой, собственно, не начало - завершение. Трудно объяснить. Особенно,
если сама толком не знаешь.

Так хочется сделать Лизе приятное. Раскладываю Кокины кольца на столе,
вдруг какое-то из них Лизино? Старые фотографии остались в городе, не
таскать же на дачу весь архив. Рискуя пропустить эту грозу без Лизиных
картинок-историй, говорю и говорю про Коку, какая она щедрая, как старалась
для этого поляка на сорок лет старше себя, и как ей негде было жить, когда
приехала в Питер из деревни. А если Лиза не понимает по-русски? Как
объяснить Лизе, что за ее мужем в его последний год хорошо ухаживали и белье
меняли - как там у них было положено? - раз в десять дней. Не сердись, Лиза,
не злись на Коку, она берегла его, видишь, даже вещи, его драгоценные
подарки не продала, не сменяла на хлеб в блокаду. Ты слышишь, Лиза?

Мне кажется, она смеется там, в ложке, и грозит пальчиком. Точно,
смеется, слышно даже сквозь грозу за окном.

И гроза не за окном, а на картинке, знакомый поляк застыл в
растерянности посреди - наверное - будуара. Имя "Лиз" тоже застыло,