"Татьяна Алферова. Память по женской линии" - читать интересную книгу автора

- Баба Кока, - кричу я, и кукла слегка отступает, - мне страшно!

- Что еще придумала, - Кока сонно, беззлобно ругается, она задремала,
не слышит ужасных шорохов.

- Баба Кока, родненькая, возьми меня к себе спать!

- Вот падеро какое! - спросонок Кока обзывает меня прозвищем,
предназначенным для кошки, а вообще-то, падеро - это плохая погода. - Ладно,
полезай.

- Я боюсь на пол спускаться.

Кока, невнятно чертыхаясь, встает, маленькая и смешная в длинной
кружевной рубахе, тащит меня к себе, в безопасность. Блаженно вцепляюсь в ее
руку, с другой стороны локтя, где ямка - живая Кока, настоящая.

- Ну, будет шкрябаться, - ворчит она, но я уже сплю, подкатившись к ее
надежному горячему, как печка, боку.

У печки в тепле раньше рожали, там появилась на свет Кока, там
раскрасневшаяся повитуха приняла у прабабушки Анны шестерых, а седьмого -
нет, седьмым Анна не разродилась. Да, из шестерых-то остались только три
девочки, остальные умерли маленькими. Про четвертого младенчика Мишу
говорили, что его придушила нянька, кто знает, врача не звали, списали на
детский паралич.

Прадед слал семье из Питера посылки, чье содержимое плохо
согласовывалось с представлением о жизни беднейшего крестьянства,
представлением, взятым из школьных учебников. Такая дикость, как роды у печи
согласовывалась, а вот посылки - нет. Отдельно шли письма с подробным
перечислением подарков: мало ли что. И были в этом перечне икра и семга,
шоколад, коньяк и кофе. Кофе прадед настоятельно советовал смешивать с
цикорием: фунт на фунт, не из скупости, а для здоровья. Встречались в
письмах наказы: "неоднократно Анну Петровну пригласите чайку попить с
конфетами", верно, Анна Петровна и привозила продукты. Но одними посылками
сыт не будешь, и вот Анна в поле - своем, или на отработке, а дети с наемной
нянькой, совсем молоденькой, малость придурковатой девчонкой.

Тяжелое густое полуденное время. Анна с крестным в поле отдыхают,
перекусывают. Детям бы поспать, но пятилетняя Маняша увела маленькую Катинку
за поленицу, на холодок. За плетнем нескошенное поле полное цветов, не
поникших даже на солнцепеке. Зачем им было сажать цветы, все и так есть:
яркие кругляши мака-самосейки, легкая синь васильков и насыщенная -
горечавки, жесткие стебли ромашек-попов, пыльное серебро полыни.

Няньке и легче, что старших детей нет, уложит маленького, да поиграет
"на спокое" с нарядной куклой-барыней, таких не видывала ни у кого. Какая
прическа у куклы, из тощих нянькиных косичек половину такой прически не