"Татьяна Алферова. Память по женской линии" - читать интересную книгу автора

ведь речь об одной, старшей и самой красивой. В крестьянских семьях старшие
дети частенько вырастали самыми красивыми, рослыми и сильными, успевая
родиться, пока родители их еще любили друг друга без повседневной неизбежной
привычки, не то, ненависти от трудного быта, тяжкой работы. Нынче не
проверишь: либо детей мало - ну, один, много два, либо любовь и семья уж
очень отличаются от тех патриархально-крестьянских. Это я не иронизирую, это
я по-честному.

И эта вот дочь, достигнув определенного возраста, стала пользоваться
успехом не только в своей деревне, но и в трех соседних. Вдова возложила на
нее большие надежды: выгодная партия, все как положено. Наконец-то, паче
чаяния, своя землица появится. Но город Рыбинск недалеко, при желании -
пешком дойти, а желание у дочери присутствовало, у кого его не будет-то от
скуки и тяжести полевых работ, тем более, на чужом поле. В городе, как
водится, нашелся молодой купец, или купцов сын. Дальше по схеме: любовь,
угроза мезальянса, разгневанные и богатые родители. Ну, мальчишка и струсил.
Лет ему, надо полагать, ненамного больше, чем ей, а ей исполнилось
шестнадцать.

Месяца через три-четыре вдова замечает, что с дочерью неладно: тошнит
по утрам, и на соленые огурчики аппетит прорезался. Положение у вдовы
пиковое. Во-первых: позору не оберешься, очень не принято это было, видать,
в той деревне. Может, глобальное пробуждение достоинства в народе после
отмены крепостного права, или еще чего. Но не принято, и все. Во-вторых:
материальная сторона вопроса. И так трех девок кормить-одевать, а тут еще
младенец. Вдова с месячишко поплакала, пока уже заметно не стало у
дочери-то, да и выгнала ее из дому от греха.

Чуть не забыла, у вдовы еще сын имелся, погодок с дочерью. Но то ли он
в это время на заработки в город ушел, то ли рыбу промышлял.

Где скиталась изгнанница до родов, не помню. А все-таки, не в городе,
потому что родила в скирде, ибо там нашли мертвого ребеночка. Как
установили, задушенного.

Как ее разыскали, не знаю - не ходила же она кругами по лесам и долам в
оборванном платье, питаясь одними ягодами. А вдруг как раз зима была? Хотя,
скорее, лето или осень, раз речь о скирде в поле. Короче, ее схватили,
судили и отправили в тюрьму. Там она от горя немного помешалась на время. Но
свое отсидела, хоть и не слишком долго, раз вышла немногим старше двадцати
лет. Домой не вернулась, устроилась в городе. А дальше у меня огромный
провал в истории.

Может, она имя-фамилию сменила, может, еще что, но, встретив родного
брата в городе, не признала его, как и он ее. И кончилось тем, что от
большой любви они повенчались. Через несколько лет все выяснилось, но брак
не расторгли. Не иначе, революция подоспела с антиклерикальными настроениями
и свободой выбора. В деревне к женитьбе отнеслись спокойно, то ли уморились
склонять на все лады бедную дочь, то ли брак между близкими родственниками
считался в их краях приличнее, чем внебрачный ребенок.